золотом на солнце, но сейчас совсем обветшалых и убогих. Казалось, крыша вот-вот обвалится.
– Что-то вроде того, – ответила женщина и прикоснулась к руке дочери. – Найди там повод жить.
– Не романтизируй.
– Я серьёзно, Руби.
Девушка рывком отстегнула ремень безопасности, открыла дверь и покинула тёплый, пропахший нежным ароматом цветочных духов салон автомобиля, бросив на прощание:
– Меня не переубедить.
Одинокие капли мерно падали с неба на землю. Скоро начнется ливень.
– Буду через час! – послышался голос мамы. Он вновь дрожал.
Холодные струйки проникали сквозь одежду Руби, но она всё еще стояла перед входом, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Она отчаянно хотела сбежать прямо сейчас, но знала, что мама смотрит на неё, желая убедиться, что дочь не обманула, пообещав сходить на пару занятий. Погода соответствовала расположению духа девушки, старая церковь приглашала в свои убогие владения убогую душу.
Дождь усилился, шум ударяющихся об асфальт капель смешивался с сердцебиением, к которому прислушивалась девушка. Подождав еще несколько секунд, она вошла в здание.
В нос тут же ударил странноватый, слегка затхлый запах, слышался аромат сотни выгоревших свечек, но Руби быстро к нему привыкла. В полумраке Руби чувствовала какую-то странную торжественность, отчего по рукам побежали мурашки.
Свет горел только в небольшой каморке, где сидела пожилая женщина, листающая дешёвый романчик.
– Извините… – начала было девушка, подойдя к маленькому оконцу, старушка тут же подняла голову и широко улыбнулась, обнажая ряд не самых ровных зубов.
– Ты в группу поддержки, милая? – не переставая улыбаться, спросила она, и по коже Руби вновь побежали мурашки.
– В центр реабилитации для людей, потерявших надежду, – поправила Руби.
– Надежду нельзя потерять, – покачала головой женщина, – она либо греет сердце, либо ее вовсе не осталось в человеке. Надежду нужно вернуть или поселить, а это не так-то просто. Люди, работающие по этой специальности, каждый день пытаются спасти отчаявшиеся души, а это очень тяжкий труд.
– Обещаю относиться к их труду уважительно, – произнесла Руби.
– Тебе прямо по коридору, а потом направо – там будет знак и небольшая дверка.
– Спасибо.
С каждым пройденным шагом желание развернуться и уйти возрастало. Руби была здесь лишь потому, что дала обещание, а их она привыкла держать, независимо от ситуации. Барлоу больше сочувствовала маме, нежели себе, понимая, что ей приходится куда хуже, и согласилась прийти сюда, чтобы хоть немного её успокоить, подбодрить. Сейчас же девушка молилась о том, чтобы время пролетело как можно быстрее. Никто не любит слушать нравоучения, каждый человек хочет жить по своим правилам и доходить до жизненных истин самостоятельно, основываясь на собственном опыте. У Руби опыт был только в самоистязании, так что рассказы о том, как
