её милая афроамериканка, поднимаясь со своего места. – Проходи, присаживайся на свободное место. Можешь не волноваться, это не секта и допроса с пристрастием не будет, – улыбнулась женщина. – Меня зовут Найла. Найла Коулман.
– Спасибо, – пробормотала Руби. Ей казалось, что она попала в комнату, где сидели живые трупы, истерзанные жизнью и собственными мыслями. Сейчас все взгляды были обращены к ней, и девушка еле сдержалась, чтобы не сказать: «Я здесь из-за матери, ясно? Я не такая, как вы, я не нуждаюсь в мотивации!» Она отчаянно не хотела, чтобы кто-то думал, будто она сломалась, будто растратила силы и пришла сюда, потому что запуталась. Она хотела показать, что она сильная и умеет справляться. Она всегда пыталась это доказать, но люди не обращали внимания.
– Мы начнём с привычного всем ритуала приветствия, – улыбнулась женщина и тут же обратилась к Руби: – Сегодня можешь не участвовать, просто послушать.
– Хорошо, – облегчённо выдохнула она, чуть расслабившись и облокотившись на деревянную спинку.
С места поднялся парень лет четырнадцати со впалыми щеками и очень бледной, тонкой кожей.
– Привет, я Коул. Мне пятнадцать, и мой диагноз – острая лейкемия.
– Как ты чувствуешь себя? – спросила Найла.
– Подобающе, – ответил парень, и Руби усмехнулась. Если бы он чувствовал себя «подобающе», то не находился бы здесь.
– Почему ты пришёл к нам, Коул?
– Чтобы… чтобы знать, что в моей жизни всё не так уж и плохо, – пожал плечами он, и по залу разнеслись лёгкие смешки.
– Очень хорошо, – с улыбкой произнесла женщина.
Когда Коул сел, с места поднялась крупная девушка. Она не смотрела на собравшихся, только на свои руки.
– Меня зовут Денни, и мне двадцать три. У меня нервная булимия.
– Расскажи нам о своих переживаниях, – попросила ведущая.
– Я… меня раздражает, что я не хочу есть, но ем, постоянно, а потом выслушиваю насмешки на работе или в магазине, когда не могу влезть в самый большой размер джинсов. Я устала заедать всё, что чувствую, но я не могу остановиться! – Девушка торопливо закончила и села обратно. Она нервно теребила край кофты, боясь поднять глаза.
– Ты понимаешь, что ты делаешь, Денни? Ты подавляешь свои эмоции едой, пытаешься их заблокировать таким способом, а потом сама же ругаешь себя за свои действия. Это неправильно, ты должна понять, что чувствовать – не плохо.
– Плохо, когда чувствуешь так много, – тихо произнесла девушка.
– Хорошо, мы к этому еще вернёмся. Кто следующий?
С места поднялся молодой парень в темной куртке и серой шапке.
– Давайте я.
– Здравствуй, Барри. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, – нерешительно ответил он, пытаясь выдавить из себя улыбку.
– Ты врёшь, – спокойно сказала Найла.
