ума, чтобы выждать. И постепенно мы все утеряли бдительность. Но, честно говоря, после того как Кэрол умерла от рака, я не верил, что Саймон вернется в Пико-Мундо.
Семнадцатью годами раньше Саймон (ревность превратилась у него в навязчивую идею) убедил себя в том, что у его молодой жены появился любовник. Он ошибся.
В полной уверенности, что голубки встречаются в его собственном доме, когда он находится на работе, Саймон попытался узнать имя гостя у своего тогда четырехлетнего сына. Поскольку никаких гостей не было, Дэнни не смог удовлетворить любопытство отца. Тогда Саймон поднял мальчика за плечи, решив вытряхнуть из него нужное ему имя.
Хрупкие кости Дэнни такой встряски не выдержали. Дело кончилось переломом двух ребер, левой ключицы, правых плечевой и лучевой костей, правого локтевого сустава и трех пястных костей на правой кисти.
И после этого не узнав имени гостя, Саймон в отвращении отшвырнул сына от себя, сломав ему правые бедренную и большую берцовую кости и все предплюсневые кости правой стопы.
Кэрол в это время покупала продукты в соседнем супермаркете. Вернувшись домой, она нашла Дэнни одного, залитого кровью, без сознания, с торчащей сквозь кожу правой руки сломанной лучевой костью.
Отдавая себе отчет в том, что его обвинят в избиении ребенка, Саймон удрал. Он прекрасно понимал, что на свободе ему оставаться, возможно, считаные часы.
И осознание неминуемости ареста лишило его последних сдерживающих центров. Он решил отомстить мужчине, в котором видел предполагаемого любовника своей жены. А поскольку эта любовная связь существовала только в его воображении, Саймон совершил второй акт бессмысленного насилия.
Льюис Холлман, с которым Кэрол встречалась несколько раз до свадьбы, был главным подозреваемым Саймона. Сидя за рулем «Форда Эксплорера», он выслеживал Холлмана по всему городу и, улучив удобный момент, наехал на него, задавив насмерть.
В суде Саймон заявил, что хотел лишь попугать Льюиса, но не убивать его. Но это утверждение вошло в противоречие с уликами: сбив Холлмана, Саймон развернул внедорожник и переехал жертву еще раз.
Сайман раскаивался в содеянном. Посыпал голову пеплом. Объяснял свои действия состоянием аффекта. Не раз молился, сидя за столиком обвиняемого.
Прокурору не удалось добиться признания его виновным в тяжком убийстве второй степени. Присяжные сочли, что он виновен в простом (без злого предумышления) убийстве.
Если бы тот же состав присяжных собрали вновь, они бы, несомненно, целиком и полностью поддержали изменение названия школьных команд с «Храбрецов» на «Ядозубов».
– На следующем углу поверните направо, – подсказал я чифу.
В тюрьме Саймон Мейкпис не отличался примерным поведением, поэтому отсидел полный срок за убийство и более короткий за избиение ребенка. Освободился не условно досрочно, а полностью, а потому имел право поехать куда угодно и поселиться там, где хотелось.
Если он таки вернулся в Пико-Мундо, то теперь
