тому времени мы уже кружили по центру города, и я решил, что по какой-то причине психический магнетизм не срабатывает. Может, мне действительно стоило сесть за руль. Может, электрический разряд «тазера» временно лишил меня этого дара.
А может, Дэнни уже умер, и подсознательно я не хочу встречаться с ним, не хочу видеть его изувеченный труп.
По моей просьбе в 4.04, согласно часам на здании «Банка Америки», чиф Портер свернул к тротуару и высадил меня с северной стороны Мемориального парка. Улицы вокруг этого парка образовывали центральную городскую площадь.
– Похоже, в этом расследовании я ничем помочь не могу, – объяснил я.
И в прошлом у меня возникали подозрения, что в тех случаях, когда дело касалось особо близких мне людей, с которыми меня многое связывало, мои сверхъестественные способности служили не столь хорошо, как делали это, когда приходилось помогать практически незнакомцам. Может, чувства влияли на эффективность моих сверхъестественных способностей, как головная боль при мигрени или похмелье.
Дэнни Джессап был мне близок, как брат. Я его любил.
Предполагая, что причина появления у меня паранормальных талантов – не простая генетическая мутация, а что-то более серьезное, возможно, и причина сбоев в их эффективности не столь проста. Это ограничение, быть может, вызвано тем, чтобы предотвратить активное исследование моих талантов с дальнейшим их использованием себе на пользу. Но, скорее всего, невозможность воспользоваться своим даром всякий раз, когда этого хочется, служит одному: не дать мне возгордиться.
Если смирение и есть урок, то я выучил его хорошо. Не раз и не два осознание ограниченности моих способностей держало меня в кровати до второй половины дня, а то и до сумерек, не позволяло подняться, словно лежал я, прикованный цепями к тяжеленным свинцовым блокам.
– Ты не хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спросил чиф Портер, когда я открыл дверцу.
– Нет, благодарю вас, сэр. Я бодр, сна ни в одном глазу, и голоден. Так что хочу быть первым у двери «Гриля».
– Они откроются только в шесть утра.
Я вылез из кабины, наклонился, посмотрел на него.
– Я посижу в парке и покормлю голубей.
– У нас нет голубей.
– Тогда я покормлю птеродактилей.
– Ты собираешься посидеть в парке и подумать.
– Нет, сэр, обещаю вам, что думать не буду.
Я захлопнул дверцу. Патрульная машина отъехала от тротуара.
Как только чиф скрылся из виду, я вошел в парк, сел на скамью и тут же нарушил данное обещание.
Глава 8
Вокруг городской площади расположены кованые фонарные столбы. Они выкрашены в черный цвет, на каждом три лампы в круглых плафонах.
В центре Мемориального парка высится памятник, бронзовая скульптурная группа из трех солдат времен Второй мировой войны. Обычно подсвеченный, в эту ночь памятник кутался в темноту. Должно быть, кто-то разбил прожектора.
В последнее время маленькая,
