бывает спокойна.
– Ну, теперь уже надо говорить «бывала», – поправилась она, и в голосе ее звучала какая-то болезненная ирония. – Потом, ближе к восьми часам вечера, он позвонил и сказал, что ему еще нужно кое-куда съездить, так что волноваться не нужно.
– Куда он собирался? – вырвалось у Татьяны.
Антонина Григорьевна отвела взгляд от горящего кончика сигареты и вопросительно на нее взглянула. Татьяна смутилась:
– Извините, просто я тоже интересуюсь всем, что с ним происходило.
– Да? Ну спасибо.
И снова в этом голосе прозвучала какая-то замороженная насмешка, как будто хозяйка не верила в искренность гостьи и, разговаривая с нею, выполняла свой долг – не больше.
– Я не знаю, куда он собрался поехать. Сам не сказал, а я не спрашивала. Он ведь взрослый человек. Только сказал, что может вернуться довольно поздно. Вот и все, собственно, – сказала она, неожиданно раздавив едва начатую сигарету. – Поздно вечером в дверь позвонили, я открыла. Еще удивилась, что он звонит, у него ведь были свои ключи, и он знал, что я могу уже быть в постели.
Татьяна на этот раз ничего не сказала – она начинала побаиваться этой женщины с таким жестким взглядом и резкими движениями.
– Он вошел, сказал, что сразу ляжет спать. Я не сразу обратила внимание, как странно он выглядит… Может, я сама во всем виновата… – Ее голос упал до шепота, и последние слова она произнесла еле слышно: – Но все началось и закончилось невероятно быстро. Леня лег в постель, я заглянула к нему и спросила – может, принести чаю? Он ответил, не нужно. А когда я заглянула к нему… Господи, всего минут через пятнадцать! Он был уже мертв. – Она с минуту помолчала и добавила: – Если бы я чуть раньше вызвала «скорую помощь», он, может, остался бы жив.
Татьяна придвинула к себе пепельницу и тоже погасила сигарету. Подняла глаза:
– Если случилось что-то серьезное, вы бы все равно не успели.
– Да, – невыразительно согласилась та.
– А судя по всему, случилось что-то серьезное.
– Да, – будто во сне, сказала Антонина Григорьевна.
– Вы еще не знаете, что именно?
Та покачала головой:
– Результаты будут только через два дня. Вот сижу. Жду.
Татьяна отвела от нее взгляд. Атмосфера в этом доме была невыносимой – гнетущее, тяжелое напряжение будто наэлектризовало воздух. «Может, попрощаться и уйти? – подумала она. – Но как же она выдерживает это одна? А ее муж, отец Лени – он-то где?»
Будто услышав ее мысленный вопрос, Антонина Григорьевна вдруг сказала:
– Мы с мужем в разводе, у него другая жена, другая семья. Есть еще дети, две девочки. – Пожав плечами, добавила, будто удивляясь: – Так что он сейчас с ними, а не со мной.
Татьяна решилась:
– Скажите, чем я могу вам помочь?
– Помочь?
– Да. Ведь ваш сын был Ириным женихом. Он и появлялся
