в нем собственнические чувства, да и ревность. Вызвал Ингеборг в другую комнату, встретил противление своим нежностям, она вышла, он остался. Решительно разделся и словно хозяин положения – лег в постель. Лежит, ждет. Ждет, ждет – а ее все нет. Оделся и ушел, неразумный. Зачем обида, огорчение? Ведь сам вызвал огонь на себя и справедливо принят.
Пьеса довольно длинная, наполнена очередями диалогов. Прорывающийся, ее бывший, очень активен, напорист и как-то по спортивному страстен, устремлен толи к ней, толи больше к ночлегу в поздний час. Но она как перегородила собою вход, так и не впускает. В финале звучит красивая мелодия, брезжит надежда. Слава загипнотизирован полумраком и их ночью, утомлен невероятной и, по его мнению, неправдоподобной настойчивостью кавалера. Просыпается. Думает:
–– Встреть он такой отбой– повернулся бы и ушел–. Драматургу хотелось иначе, а Славе – смотреть снова „Короля Лира” Шекспира в исполнении театра со многими актерами. Видеть сцену, наполненную декорациями, проникаться трагическим, что видел в театр им. Волкова из Ярославля. Но народу пьеса нравилась, народ дружно аплодировал актерам, вызывал снова и снова, аплодировал и вышедшему автору. Настоящий фурор, что и говорить. Просто Слава другой. Народ прав. Пьеса и написана для народа.
После спектакля Роман с улыбкой снисхождения и понимания, как к старцу:
–– Видел, как тебе понравился спектакль. Опять дремал.
–– Поверь, спектакль очень понравился. На душе было хорошо. Отдыхал по–настоящему, не спал, а углубился в себя. Спектакль на уровне классического, а я могу служить мерилом классического. В опере “Чио Чио–сан” в Кремлевском дворце съездов я тоже дремал, вкушая классику. Тебя должны признать классиком антрепризы и диалога, поверь!
Итак, в кухне на двенадцатом этаже было очень уютно, спокойно, сытно. Над столом в клетке – большой сине–желто–зеленый попугай. Изредка противно кричит. Он постоянный обитатель кухни. Время от времени появлялся большой, пушистый, мягкий кот Котя, разгуливающий по квартире. Погладить его – большим удовольствием и удача. Окно открыто, но защищено от комаров мелкой почти марлевой сеткой. Кот на подоконнике уткнулся носом в сетку и вдыхает лето. Глаза горят охотничьим огнем на пролетающих голубей. Подусные подушечки вздуты, усы топорщатся, плотоядно судорожно щелкает зубами. Из пасти стекает слюна в предвкушении наслаждения.
Расставаясь, Роман спросил:
–– А скажи, пожалуйста, почем билеты до Риги, ты чем приехал?
–– Плацкартой.
––И уезжаешь – тоже, да? Прошу тебя, обещай, что перейдешь в купейный вагон.
–– Зачем?
–– Ну, понимаешь.
Прозвучало загадочно с растяжкой и
многозначительно. –Обещаю.
Потом и в метро, и вагоне поезда Слава подумывал – А почему ему нужен был мой переход в купе? Может я допустил какое-то нарушение правил
