из Туруханска ехали на новое место жительства в Монастырское.
– Скоро тут совсем никого не останется, – вздохнул Кибирев.
Когда добрались до села, Булевский удалился к себе на квартиру. Алексею Николаевичу пришлось делать там обыск. Заодно он допросил бывшего пристава. Пришлось обходиться без постановления судебного следователя. По закону, в случаях, не терпящих отлагательства, сыщик имел на это право, и ковал железо, пока горячо.
Еще он отослал две длинные телеграммы. В одной сообщил начальству о том, что своей властью отстранил пристава отдела от должности за преступную халатность. И объяснил, в чем она выразилась. Депешу он адресовал Курлову, Зотову и губернатору Бологовскому. Начальство пусть само решает, как правильно оформить действия коллежского советника.
Вторую телеграмму Лыков послал по всей коммуникационной линии Монастырское – Красноярск. В ней он предписывал арестовать письмоводителя Непогодьева и трех поляков. Сообщались приметы беглецов. Когда Иван Игнатьевич прочел эту депешу, то сказал:
– Поздно. Они уже ускользнули.
– Моторная лодка еще не успела добраться до Красноярска. Прошло только четверо суток.
Кибирев покачал кудрявой головой:
– Беглецы не дураки, понимают, что в Красноярске их уже будут ждать. Они свернули в Верхнюю Тунгуску. Там спустятся, сколько хватит возможности, а потом посуху пойдут в Иркутск.
– Почему именно в Иркутск? – встрепенулся Лыков. – Кстати сказать, часть пути к вам я плыл в компании штабс-капитана Сухобруса. Знаете его?
– Так точно. Начальник Вороговского кордона. Добросовестный офицер, японцами раненный.
– Про рану он ничего мне не сказал. Зато выдвинул предположение, что где-то в Восточной Сибири есть потайное место, в котором отсиживаются беглые. Выжидают, пока полиции надоест их искать. Заодно лечатся, кто больной, меняют наружность, запасаются документами. Ничего не добавите к словам Ивана Остаповича?
Осетин энергично поддержал версию штабс-капитана:
– Я потому и говорю так уверенно про Тунгуску. Иркутск ведь стоит на ней; правда, там она называется Ангара. А город ох какой непростой… Оттуда куда хочешь можно податься: или в Харбин, или во Владивосток, или в европейские места.
– Сухобрус назвал убежище санаторией. Мы в Департаменте полиции говорим: номера для беглых. Но точный адрес, имя содержателя, пароли, подводчики – ничего не известно. Само существование притона только предположение. Как нам его найти?
– Номера для беглых… – задумчиво повторил осетин. – А название правильное. Или санатория – тоже подходит.
– Так что скажете? Нет каких-то подсказок или догадок?
– Догадка имеется. Мы тут промеж себя тоже обсуждали. Есть беглые, так сказать, бестолковые. Дают стрекача наобум, без денег, с дурными документами. Таких мы быстро ловим. А есть хитрые и смекалистые. У них и деньги
