стране самый высокий в Европе уровень самоубийств среди подростков. В год кончают жизнь самоубийством полторы тысячи детей, и еще четыре тысячи совершают такую попытку. А как тебе такие данные: сорок пять процентов российских девочек и двадцать семь процентов мальчиков хотя бы раз в жизни серьезно обдумывали возможность самоубийства. И после этого ты мне говоришь об оригинальности?
– Никто из моих знакомых не хочет умереть.
– Ну так у них все впереди. И вообще, почему ты так уверена, что никто? А про тебя кто-нибудь мог сказать, что ты хочешь умереть? Если бы мог, ты давно была бы нашим завсегдатаем. Но это тоже впереди.
– Я не сумасшедшая и долго здесь не задержусь, – сказала девочка.
– Мама с папой вытащат? – сузил глаза Христофоров. – Не сомневаюсь! Но пока что тебя тут держат с их согласия, они твои законные представители, собственноручно подписавшие бумаги. Ты их здорово напугала, голубушка. Им нужны от нас гарантии, что такое не повторится. От меня им гарантии нужны. Чуешь? А мне от тебя. Что я, дурак, что ли, свою задницу из-за такой взбалмошной девицы подставлять? Мы с тобой один на один, оригинальная ты моя.
– Все равно…
– Все одно! – передразнил ее Христофоров и кивнул на окно, зарешеченное тонкими прутьями, деликатно выкрашенными в белый цвет.
– Вы не имеете права так со мной разговаривать.
– Я не только права, но и желания не имею, – признался Христофоров, добавив голосу сколь мог задушевности.
Девчонка встала. Тяжело поднялся со стула и он.
– Вот волосы у тебя рыжие – это оригинально, а ведешь ты себя не оригинально. Хотя, знаешь, взрослые женщины совершают самоубийства в шесть раз реже мужчин. Научный факт! – Христофоров поднял палец. – Ну, это потому что пьют меньше и о жизни меньше думают. Чем меньше женщина думает, тем она счастливее.
– Тоже научный факт? – спросила девочка, и Христофоров уловил насмешку.
Ну, предположим, не факт, а его личное убеждение. Разве личные убеждения не являются для нас наипервейшими фактами?
Христофоров вышел в коридор, раздраженный, но вполне довольный завязкой сценария «плохой следователь – хороший следователь». Сообщить о нем Маргарите? Не надо, она и так хороший следователь, особенно после звонков родителей.
– Можете сделать мне укол? Я не сдержусь, сейчас психовать начну! – кинулся к Христофорову один из мальчиков в игровой комнате. – А когда психую, я всех бью. А побью, вы меня домой не отпустите!
– Хорошо, что ты меня предупредил, – Христофоров сжал его плечо. – Я научу тебя сдерживаться без уколов. Сто минус три будет девяносто семь. Девяносто семь минус три будет девяносто четыре. Девяносто четыре минус три будет девяносто один… Всегда, когда начинаешь психовать и хочешь подраться, начинай со ста и вычитай по три, пока не дойдешь до единицы. Считаешь от ста до единицы в обратном порядке и успокаиваешься. Так же, как от укола, и даже быстрее. Укол пока подействует, ты вмазать кому-нибудь успеешь.
