называть?
– Нет, это уже не мое имя. Я – Существо.
– Когда же ты превратился в Существо?
– Не помню.
– А зачем на фельдшера с ножом накинулся, помнишь?
– Они ворвались в мое личное пространство. Люди не имеют права входить туда, где живет Существо. Каждый человек имеет право заниматься тем, чем он хочет!
– Так ты же не человек, ты – Существо.
Помолчали.
– В школу почему не ходил?
– Существу там не место.
– Я в твоей тетрадке прочел – ты уж извини, мне ее вместе с тобой доставили: «Я не живу, а просто существую». Поэтому ты решил, что стал Существом?
Подросток уставился в пол и замолчал. Не дождавшись ответа, Христофоров вздохнул и продолжил:
– Голоса были? Кто-то в голове с тобой разговаривал, убеждал тебя, что ты – Существо?
– Не было! – энергично замотал головой подросток. – Меня все спрашивали. Врач, которого мама позвала, и врач, когда сюда привезли.
– Ты точно помнишь, что не было? – с большим удивлением в голосе спросил Христофоров.
– Не было.
– Ну, так я тебя поздравляю! – радостно воскликнул Христофоров. – Это значит, не все так плохо. Значит, к мысли о том, что ты – Существо, ты, дружочек, пришел путем псевдологических заключений!
– Нет, я – настоящее Существо, – обеспокоенно заявил подросток.
– Ну, с такими волосами и не мытый целый месяц, как я могу судить по твоему запаху, это точно, – милостиво согласился Христофоров. – Кстати, ты находишься в стационаре, а тут так нельзя, поэтому сегодня у тебя по плану банный день и стрижка. Ногти сам подстрижешь или воспитателя просить будем?
– Вы не имеете права!
– Я не имею права оставить тебя в таком виде. У меня тут шестьдесят детей. Вдруг ты с такими когтями набросишься на кого-нибудь, как сделал это с санитарами? А если у тебя заведутся вши – ты еще не знаешь, что это такое, – мне придется обрить тебя наголо. Что ты выбираешь: аккуратную стрижку или бритую голову?
– Когда меня отпустят домой? – свесив голову, спросил подросток. – Что для этого надо сделать?
– О, вот это деловой разговор. Все очень просто. Тогда, когда ты перестанешь быть Существом и превратишься обратно в Павлика. А точнее, в Павла Владимировича. И пойдешь получать паспорт.
– Но я – Существо! – упрямо повторил подросток.
«Острое полиморфное психотическое расстройство с признаками шизофрении», – прочитал Христофоров запись, сделанную в истории болезни при поступлении, задумался и поставил карандашом знак вопроса.
Еще утром он увидел на столе записку с просьбой зайти в женское отделение, но до сих пор делал вид, что запамятовал, не желая признаться самому себе, что идти туда ему не хочется.
Отделение для девочек он не любил. Может быть, потому что всегда
