проезжую часть. Двигатель оставил работающим, но щетки выключил.
Отодвинул свое сиденье как можно дальше от руля.
Остановился он в сельской местности. Слева к дороге подходило ровное поле. Справа полого спускался луг. Чуть дальше по склону возвышались несколько дубов, черные силуэты которых выделялись на фоне светлой травы. Ближе, между обочиной и лугом, тянулась деревянная изгородь, которая давно требовала ремонта, и, похоже, оставалось немного времени, прежде чем гниль и капризы погоды свалили бы ее на землю.
Ветер дул по-прежнему, бросаясь в окна дождем. Вдали и луг, и поле расплывались в дымке.
Работа детектива во многом походила на работу краснодеревщика. Детектив начинал с версии, как краснодеревщик – с чертежей. Детектив строил расследование на фактах, таких же реальных, как дерево и гвозди.
Полицейское расследование, как и изготовление мебели, требовало пространственного воображения и обдумывания. После допросов Джон любил найти спокойное местечко, где мог проанализировать только что полученные сведения и определить, как они соотносятся с тем, что он уже знал.
Его ноутбук лежал на пассажирском сиденье. Он поставил его на консоль и открыл.
Несколькими днями раньше он загрузил в компьютер запись звонка Билли по номеру 911, сделанного в ту кровавую ночь. Теперь Джон прослушал запись:
– Вам лучше приехать. Они все мертвы.
– Кто мертв, сэр?
– Мои мать, отец, бабушка. Моя сестра.
– Кто говорит?
– Бобби Лукас. Мне четырнадцать лет.
– Ваш адрес, пожалуйста.
– Вы его уже знаете. Он высветился у вас на экране, когда я позвонил.
– Вы проверили, нет ли у них признаков жизни?
– Да, я проверил очень тщательно. Никаких признаков жизни.
– Вы можете оказать им первую помощь?
– Поверьте мне, они мертвы. Я их убил. Гарантирую, что убил.
– Ты их убил? Сынок, если это какая-то шутка…
– Это не шутка. С шутками покончено. Я убил их всех. Гарантирую, что убил. Приезжайте и посмотрите, как я их убил. Это прекрасное зрелище. До свидания. Я буду ждать вас на переднем крыльце.
По шоссе проехали два автомобиля со включенными фарами. Залитые водой и запотевшие изнутри окна и сильный ливень сглаживали контуры машин и превращали их в батискафы, рассекающие океанические глубины.
Джон наблюдал за проезжающими автомобилями, за лужами на асфальте, поблескивающими в лучах фар, за световыми бликами на стеклах, и день становился все более размытым и странным. Замешательство и тревога не отпускали его: он, здравомыслящий человек, бродил в тумане суеверий.
Чувствовал, как плывет во времени и пространстве, и воспоминания реальностью не уступали текущему мгновению.
Двадцатью годами раньше, далеко отсюда – полконтинента разделяли эти два места
