он стал поочередно целовать ей туфельки.
Присутствующие зааплодировали – все, за исключением сидевшего за столом с лицом темнее тучи Ивана. Нина поняла: еще немного, и брат средний набросится на брата старшего.
И все из-за нее!
Она с разницей в десять минут получила два предложения о замужестве от двух братьев Карамазовых – нет, такого не мог выдумать даже сам Федор Михайлович!
Что за чистейшей воды карамазовщина!
Нина, отодвинувшись, обернулась в поисках двери.
Входной двери, а лучше, конечно, другой: темно-синей, деревянной, с ручкой в виде разинутой пасти льва.
– Так что, кузина, вы согласны? – произнес, упиваясь этой постыдной сценой, Митя, все еще стоя на коленях. – Вы станете мадам Карамазовой? А потом я прихыкну старого хрыча, и мы, получив его наследство, укатим в Ниццу! А вы, трутни и дармоеды, все поедете вместе с нами – папашка-то мой ужас как богат!
Присутствующие заулюлюкали, а Нина, перед которой стоявшие вокруг мужчины враз живехонько расступились, видимо, не без оснований опасаясь, что она бросит их через колено так же, как только что сделала это с Митей, кинулась к двери.
Обычной, входной, не темно-синей с ручкой в виде разинутой пасти льва.
– Милая кузина! – раздался пьяноватый голос Мити, заглушенный голосом Ивана:
– Нина Петровна!
Наконец-то она оказалась на свежем воздухе – за то время, которое она пробыла в трактире, уже стемнело. Нина, слыша за спиной голоса, однако не желая иметь ничего общего с двумя претендентами на ее руку и сердце, бросилась по улице вниз.
И только добежав до угла, перевела дыхание и поняла, что не имеет ни малейшего понятия, куда ей идти.
На ее счастье, из-за угла как раз вывернула пролетка, причем все с тем же молодчиком, который несколькими часами ранее довез ее до «Книжного ковчега». Он тоже узнал Нину и, натягивая поводья, произнес:
– Ах, сударыня, изволите отвезти вас обратно?
Плюхаясь на сиденье пролетки, Нина произнесла:
– Да, да, прошу вас! Езжайте!
И только когда он тронулся, поняла, что забыла свой новый зонтик в трактире, однако возвращаться за ним не имело смысла.
Поездка по вечернему Скотопригоньевску длилась недолго – им надо было проехать всего несколько улиц, но и за эти десять минут Нина успела обдумать многое.
Итак, она не только попала в роман, но и активно вмешалась в ход событий! Одно дело, если бы она мелькала где-то на задворках и все шло бы по предписанному плану. А так она, не исключено, нарушила его план!
Хотя, если уж на то, кем он был предписан – Достоевским, понятное дело! Однако кто сказал, что события в реальном Скотопригоньевске должны развиваться точно так же, как события в Скотопригоньевске, им измышленном и являвшемся местом действия его романа?
Теперь это, выходит, был не его роман – и вообще никакой
