на одной из тихих центральных улочек, там, где еще сохранилась дореволюционная постройка, в трехэтажном желтом особнячке с затейливой лепниной и двумя небольшими дорическими колоннами у входа.
Сам Георгий Георгиевич после переезда в их городок больше тридцати лет назад, в том числе по причине своей слепоты, нигде, за исключением своего книжного магазинчика, не работал, однако, кажется, от дальних родственников ему досталось изрядное наследство, в том числе и этот особнячок, который он давно мог бы продать местным нуворишам за более чем солидную сумму, однако никогда бы не сделал этого: тогда бы пришлось закрыть «Книжный ковчег», который, и это Нина знала наверняка, был смыслом жизни Георгия Георгиевича.
Тренькнул медный колокольчик, и Нина переступила порог магазинчика, сразу ощутив такой приятный и знакомый запах – старых книг, вибрировавшей от лучей вечернего солнца пыли, засохших цветов и дорогого табака.
«Книжный ковчег» оправдывал свое название – везде и всюду были книги: старые и древние, легкого жанра и философские трактаты, дорогие и дешевые. Стопки, штабеля, целые стеллажи книг, добраться до верхних полок которых можно было только при помощи особой приставной лестницы. Нина помнила, что как-то спросила Георгия Георгиевича, сколько же у него всего книг – и была поражена его ответом:
– На сегодня сто двадцать шесть тысяч восемьсот девять.
Она-то имела в виду примерное количество, а он назвал ей конкретное число.
Георгий Георгиевич, массивный высокий мужчина, с окладистой и белоснежной, как у Деда Мороза, бородой, в стильных круглых темных очках, облаченный в свою любимую цветную вязаную жилетку и истоптанные башмаки, передвигался в своем лабиринте так, как будто знал каждый закоулочек, каждый поворот, каждую стопку и каждую ступеньку, никогда ни на что не натыкаясь, не задевая и не спотыкаясь.
А ведь действительно знал.
Кажется, он крайне редко, только в безотлагательных случаях, покидал свой магазинчик, который простирался на двух первых этажах особняка. На третьем же обитал сам библиограф.
– Добрый вечер, Ниночка! – услышала девушка раскатистый бас: способности Георгия Георгиевича узнавать ее то ли по звуку открываемой двери, то ли по звуку шагов, то ли по тому и по другому она уже давно удивляться перестала.
Появился и он сам, вынырнув из недр лабиринта стеллажей с несколькими книгами под мышкой и стопкой иных в руках. Нина знала, что предлагать помощь бессмысленно: Георгий Георгиевич все равно никогда бы ее не принял, да еще бы и жутко обиделся.
– Ага, мой последний на сегодня посетитель! Не могли бы вы, Ниночка, перевернуть вывеску на двери и закрыть ее изнутри? – попросил он, и Нина поступила, как было велено, бросив взгляд на старинные часы над прилавком.
Без одной минуты восемь – в это время она должна была встречаться со Славиком в пиццерии.
И поведать ему о своем триумфе при сдаче специальности по кандидатской.
Положив маленькую
