не понимала, как такое можно уладить: ее, влепив позорную «пару», отправили на еще более позорную пересдачу. Причем по милости Штыка, который соблаговолил закрыть глаза на ее идиотское поведение.
– Вы с ним поговорите? – произнесла отрывисто Нина. – Премного вам благодарна, но, думаю…
Библиограф поднял вверх указательный палец, увенчанный массивной печаткой.
– Не становитесь на дыбы, Ниночка. Понимаю, не хотите, чтобы Штык вам по милости, ну, или по причине моего вмешательства все-таки поставил хорошую оценку. Тем более, сами знаете, что выше тройки у него хороших оценок нет. Может, и поговорю, хотя последний раз мы говорили лет тридцать назад или даже больше…
Он замолчал, и Нина вдруг подумала, что все дело в женщине.
– В книге, Ниночка, в книге! – словно читая ее мысли, сказал Георгий Георгиевич. – Думаете, не понимаю, над чем задумались? Да, мы были друзьями, потом стали врагами, затем вообще прекратили общение. И да, из-за особы женского полу. Из-за книги. Вернее, повести. Знаете, какой? «Смерть Ивана Ильича»!
Нина едва не поперхнулась пирогом, а библиограф продолжил:
– Как-нибудь я, быть может, расскажу эту историю. Но так и быть, я с ним поговорю. Вы свою заслуженную пятерку получите – без пересдачи. Штык изменит свое мнение…
– Не хочу, чтобы я по его милости…
– Не по его милости! – повысил голос владелец «Книжного ковчега», запуская пятерню в свою дедморозовскую бороду. – А потому что заслужила. И исключительно поэтому. И все эти его игры в «гляделки» я тоже прекрасно знаю, хоть и слепой… Я потребую с него старый должок, и Штык поставит вам пятерку…
Нина, понимая, что вообще-то надо благодарить Георгия Георгиевича, надулась. Конечно, он прав, и она и сама считает, что заслужила пятерку, но все равно будет выглядеть так, как будто библиограф не то выпросит, не то выбьет у Штыка для нее нужную оценку.
А этого она допустить не могла.
Да и не хотела.
– Я лучше на пересдачу пойду! – упрямо заявила девушка, и Георгий Георгиевич вздохнул.
– Упрямая вы девица, Ниночка, но это хорошо…
Почему это хорошо, Нина не понимала, но тоже считала, что это хорошо.
– Ладно, этот вопрос мы в любом случае уладим, а как именно, давайте обсудим позднее. А вот что касается вашего молодого человека…
Нина холодно заявила:
– Не моего! Был, да сплыл!
Георгий Георгиевич, отпив чаю, заметил:
– Думаю, он вас действительно любит. Но и ходить на сторону любит тоже. Да, такой нам не нужен, не нужен. И вообще, в нашей профессии лучше быть волком-одиночкой!
– В нашей профессии? – переспросила, ничего не понимая, Нина, и Георгий Георгиевич безмятежно ответил:
– Я имею в виду профессию владельца «Книжного ковчега». Понимаю, момент может показаться вам крайне неподходящим, но вы потом поймете, что он как нельзя кстати. Потому
