систему, известную как линия Сталина, местами даже еще более мощную, чем ее французский прототип, потому что они начали сооружать ее несколькими годами позднее, уже располагая огромным количеством данных и опытом. Разведка ОКХ следующим образом описывает линию Сталина, после того как она была преодолена:
«Сочетание бетона, полевых укреплений и естественных препятствий, танковых ловушек, мин, болотистых участков вокруг фортов; искусственных водоемов, окружающих дефиле; полей, расположенных вдоль траектории пулеметного огня. Вся ее протяженность вплоть до позиций обороняющихся была замаскирована с неподражаемым искусством… Вдоль фронта протяженностью в 120 километров построены и размещены на искусно выбранных огневых позициях не менее десятка барьеров, тщательно замаскированных и защищенных от легких бомб и снарядов калибра 75–100 мм. Тысячи сосновых стволов закрывали окопы, которых наступающие не могли обнаружить, пока не становилось слишком поздно. На три километра позади, на участках длиной 10–12 километров, в землю на глубину более метра зарыты три ряда сосен. За этим препятствием простирается засека из деревьев, спиленных на метр от земли, верхушки которых направлены навстречу противнику и опутаны колючей проволокой. Бетонные пирамиды усиливали это заграждение».
Но хотя отдельные участки линии Сталина были практически непреодолимы, она никоим образом не являлась непрерывной полосой укреплений. Некоторые участки, а именно: вокруг Чудского озера и между Припятскими болотами и верховьями Днестра, а также подступы к ряду важнейших городов прифронтовой зоны – Пскову, Минску, Коростеню, Одессе – были надежно прикрыты. Однако укрепленные районы не имели связывающих их полос полевых оборонительных сооружений, и название «линия» в 1941 году было не более чем иллюзией, основанной на наличии ряда укрепленных районов, расположенных примерно на одной географической долготе.
Затем, после германо-советского пакта августа 1939 года и соглашения о разделе Польши, Красная армия оставила свои постоянные оборонительные сооружения в Белоруссии и продвинулась вперед на запад до рубежа реки Буг. А в июле следующего года Россия присоединила к себе Бессарабию и Буковину. Эти меры, наряду с оккупацией Прибалтийских государств на севере, отодвинули западные границы Советского Союза на сотни миль. Нога в ногу с новой географией, армия тоже ушла вперед, оставив пустыми свои прежние районы базирования, полевые склады снабжения и постоянные укрепления линии Сталина.
Сталин считал, что пространство важнее постоянных укреплений, но не учитывал, что армия не была подготовлена к маневренным оборонительным боям. Если же кто-то из командиров Красной армии не соглашался с ним, у них к 1939 году хватало ума держать свои мысли при себе. Ибо еще более сильным, чем упование на пространство, было убеждение русского диктатора, что главнейшим требованием к армии и особенно к ее старшим офицерам является их политическая надежность. Коммунизм
