Вино утоляло жажду, терзавшую всех собравшихся.
– Кажется, уже готово, – сказал человек, стряпавший пищу, и развязал мешочек с печёными желудями.
– Ишь засуетились, не терпится начать симпосий. Где же ваше проповедуемое воздержание? – произнёс мужчина средних лет, завёрнутый в потрёпанный гиматий.
– Сам-то ты зачем приковылял, Эсроп? – полюбопытствовал седовласый старец.
– А я никогда не лицемерил и всегда говорил, что желудок бежит впереди разума.
– Тут ты как раз ошибаешься, – вмешался в спор самый молодой из собравшихся, Аристарх. – Разум есть центр, который руководит всеми членами тела, в том числе и желудком, всякое действие от него.
Смех старика Дионисия, сидящего рядом, прервал рассуждения молодого учёного.
– Это что же получается, если справляешь нужду или рукоблудствуешь у всех на виду, как Деметрий, то руководствуешься разумом?
На нитке синего горизонта появились чёрные точки. Вскоре стали различимы три силуэта на лошадях.
– А действительно, Деметрий, зачем ты возмущаешь народ этими жестами, ты что же, не можешь взять женщину? – спросил софист Гаян.
– Не хочу я, как ты, платный философ Гаян, или как ты, пытливый Аристарх, или даже как ты, старый, немощный мужской силой Дионисий, покупать то, что бесценно. А шептать в уши любомудрые слова и примешивать комплименты мне стыдно. Мне вообще стыдно делать красивое. – Он вытер сальную руку о ткань.
Трое из собравшихся положительно кивнули, двое улыбнулись, подумав о чём-то своём. Помолчали.
– Хочу задать вам задачу, – нарушил тишину Филимон, человек средних лет с огненной копной на голове. – Как вы думаете, какой мул идёт охотнее: гружённый тюками или налегке?
Филимон поглядел на собеседников одним глазом, второй у него был подбит в драке.
– Очевидный ответ не всегда верный. – Дионисий осколком гранита нацарапал трапецию.
– Гружёный мул или нет, он идёт охотнее, если ему подвесить морковку, так что всё зависит от неё. – Гаян кинул камешек в Аристарха.
– Тот мул идёт бодрее, которому дали плетей, так скажет наш начальник городской стражи, и будет прав. – Кусочек скалы отскочил от головы Эсропа.
– Ай! Тебе тоже глаз выбить? – гаркнул ушибленный, потирая макушку. – Животные лучше людей, они, по крайней мере, больше молчат.
– Ну, а что ты хотел сказать этим вопросом, Филимон? – Оловянный слиток то поднимался, то опускался в ладонь Деметрия.
– Мул, шедший налегке, встретил осла, гружённого тюками. Осёл был весел, и мул спросил: «Чему ты радуешься, глупец? Ведь тебя навьючили и погнали с поклажей?» Осёл ответил: «Я знаю свою ношу и иду её сбросить, а ты идёшь, чтобы её получить, и неведомо тебе, какова она будет».
– Нашёл тоже мудрого осла, – посмеялся Гаян.
– Надо запомнить, – задумчиво протянул Эсроп. – Где твой пёс, Деметрий?
– Пропал. Наверное, издох.
Мимо
