Грег. – Но как это возможно?
– Кто жив?! – не выдержала я. – Ганс? Рената, что ты молчишь?! Я с вами с ума сойду!
Она наклонилась и цепко схватила нас за руки. Ее ставшие непроницаемо черными глаза смотрели неотрывно, и казалось, угольные стрелы полетели прямо мне в душу. Я ощутила тяжесть, мои веки медленно опустились, сознание мутилось.
…Парк заволакивал туман, его серо-сиреневая дымка казалась живой, так как постоянно шевелилась, наползая на траву, цветы, кусты. Мы с Грегом стояли, взявшись за руки, возле скамьи, на которой сидел Ганс. Он был спокоен и бледен и не обращал на нас никакого внимания. Я поняла, что Рената ввела нас в своего рода транс, многие вампиры обладали такой способностью. Общаясь с Грегом, я уже привыкла к этому. Получаемая таким образом информация более точна и наглядна, чем если бы ее передавали при помощи слов.
– Мы внутри картины? – тихо спросила я Грега. Он кивнул. – Ты говорил, что у тебя ни разу не получилось проникнуть сюда, – продолжила я, не сводя глаз с Ганса.
– В реальности нет, – тихо ответил Грег. – Но ведь мы сейчас в воспоминаниях Ренаты, она просто проецирует нам картинки и ничего более.
– Иногда я не понимаю, какая из реальностей настоящая, – сказала я. – Все так правдоподобно выглядит. И Ганс… он словно живой. Мне страшно.
Грег ободряюще мне улыбнулся.
– Рената нарисовала его мастерски, – заметил он.
В этот момент она появилась из-за деревьев. Ее силуэт в длинном белом платье плыл сквозь сгущающийся туман и напоминал привидение. Я невольно схватила Грега за руку, почувствовав холод его ладони, я немного успокоилась.
Рената медленно приблизилась к Гансу, они обнялись.
– Я устал, – печально проговорил он. – Ты можешь уйти на… ту сторону, – и он кивнул, глядя куда-то поверх ее головы, – а я все время здесь, непонятно в каком мире… то ли человек… то ли просто нарисованный тобой фантом, который можно навсегда смыть с полотна. Зачем ты создала меня таким? – с горечью добавил он и сделал шаг назад. – Мой труп сожрала какая-то мерзкая зубастая тварь с головой огромной совы…
– Не надо! – резко произнесла Рената. – Удивительно, что ты все это помнишь!
– Да, как ни странно, но помню. Я ведь жив… И я – вампир! Я знаю точно.
– Уверен? – спросила она и задумалась.
Ганс расхохотался, обнажив белые как снег зубы. Раньше они у него были кривоватые и желтые.
– Рената, милая моя, да ведь ты сама сотворила меня своим волшебным искусством, – сказал он. – Неужели не знаешь, что нарисовала меня именно вампиром? Я и выгляжу совсем по-другому!
– Откуда ты знаешь? – удивилась она.
– В парке есть пруд, вода в нем хрустально чистая, словно зеркало…
– Но если ты теперь вампир, то не можешь видеть свое отражение где бы то ни было, – резонно заметила она.
– Я отражаюсь в пруду, но довольно смутно, – задумчиво произнес Ганс. – Может, в этом картинном
