дыбы, и как он ни пытался удержаться, сбросила его и умчалась. Он так испугался, что упал на колени и начал умолять о пощаде. Ползал в пыли и скулил. Он был так жалок, что я потеряла к этому существу всякий интерес, и просто… – Рената замолчала. Потом тихо добавила: – Но ведь вы и так все знаете, повелитель.
– Знаю! – расхохотался голос. – После того как ты оскопила его, он недолго прожил и через месяц повесился.
– Но что это был за месяц для него! – радостно проговорила Рената. – Он сполна поплатился за все мои мучения!
– Таков закон, – сказал голос. – За все нужно платить.
– Я решила, что любовь не нужна мне, что ничего, кроме боли, она не приносит, – продолжила она. – И спокойно жила с этим убеждением двести лет. Я забыла, каково это – любить. Но появился Ганс.
– Я знаю все, что произошло в Ледяной лилии, – перебил ее голос. – Твое чувство, несвойственное вампирам, оказалось настолько сильно, что ты пошла наперекор естественному ходу событий и решила воскресить ушедшего в иной мир. А ведь ему и там неплохо было.
– Ганс любит меня! – возразила Рената. – Он счастлив, что мы вновь соединились.
– Любовь, – после паузы задумчиво проговорил голос. – Ради нее идут на странные поступки. Это сила! Но я могу заставить ее служить мне! И твоя история тому подтверждение. Ради любви ты и твой друг будете убивать, а значит, множить зло мне во славу. Ты станешь образцовым вампиром, не будешь больше поддаваться опасным идеям, которыми одержим твой брат. Такова цена.
– Да, повелитель, – сказала Рената.
Грег, услышав упоминание о себе, задрожал. Я крепче обняла его.
В этот момент раздался шепот: «Скорее!», белый мотылек появился перед нами и вылетел из огненного ободка шестерки. Рената шла следом. Как только она оказалась на нашей стороне, огонь погас, округлый вход затянулся льдом. На наших глазах три шестерки превратились в ледяные хрупкие фигуры, тут же начавшие с оглушительным треском лопаться и осыпаться нам под ноги острыми осколками…
«Не твоя вина, что не видишь ты…
Этот черный снег… эту боль в крови…
Предаешь себя… и не видишь сны…
Каждый новый миг ты в чужой грязи!
Миром правит страх, а тобой любовь.
Через зло сердец, и пустую плоть,
Ты идешь ко дну, но вернешься вновь…
Чистым как слеза…»[3], —
услышала я хрипловатый мужской голос и в первую секунду не могла понять, кто это поет и где я нахожусь.
У меня в ушах все еще звенели падающие осколки льда.
Но вот осталась лишь музыка, я раскрыла глаза, тут же поняла, что это работает в джипе приемник и именно из него несется песня. Вначале я посмотрела на Грега: его глаза были расширены. Развернувшись, я увидела Ренату и… Ганса, сидящих на заднем сиденье и улыбающихся нам как ни в чем не бывало.
– Привет! – сказал Ганс. – Рад вас видеть!
Stigmata, песня «Жить с нуля».
