гневно Торбор. – Еще один куплет, бард, и я клянусь чешуей всех Лауров, что собственноручно утоплю тебя в винных запасах Лайнерис! Ты чего удумал, остроухий? Добить меня? Что за похоронный гимн ты тут поешь?
– Ты же просил произведение про героев, – недоуменно протянул эльф, пытаясь найти поддержку в лицах сородичей, сидящих за столом. Но те отвернулись, видимо не только гному опостылела эта песня.
– Если я просил про героев – это не значит, что хочу слушать элегию о битве Светлоликих с чародеями. Ты бы еще балладу об осколках Тайдарин затянул, что бы мы за час утопили весь Круан в слезах! – продолжал ворчать гном, значительно понизив тон. – Когда я подразумевал берсез о храбрых войнах, я думал, ты затянешь что-то воодушевляющее. По мне уж лучше слушать рапсодии про Мальбора Одноухого, что ударом молота, мог прибить сотню сгизк за раз, чем это нытье!
– Тебе не угодишь Торбор! – отложив лютню, выпалил обиженно Грейго, – то ты про гномов слушать не хочешь, то про эльфов. Не знал бы я, что ты дворф, в жизни не поверил бы, что мы с тобой родичи!
– Лесная дриада тебе родственник, остроухий! – не остался в долгу кузнец. – Гномы и Светлоликие, хоть и имели кровные связи с Мрачными в прошлом, но это когда было то? Когда горы Инайрлан были холмами, леса – травой, а моря лужами?
Глаза барда заблестели от гнева. Еще немного и казалось, он бросится на бородатого гнома, что переходил все границы дозволенного. Но к счастью потасовки удалось избежать.
Дверь трактира распахнулась, и на пороге возник Фарнор, охотник. Его медные волосы, собранные в хвост взмокли, видимо эльф спешил в корчму, дабы похвастаться своей добычей, которую держал в правой руке. Торбор прищурился, и ели сдержал возглас удивления, дабы не выдать себя. Рука Фарнора сжимала за огромные лапы ворона, что повис верх тормашками и не подавал признаков жизни.
– Es’erkhalo! – воскликнул охотник, тряся вороном в воздухе.
– Это что за падаль ты мне приволок в трактир? – вместо ответного приветствия возмутилась хозяйка таверны.
Эльф быстрым шагом подошел к прилавку и водрузил на столешницу птицу. Лайнерис брезгливо поморщилась, отступив назад.
– Это аскалионский ворон! Я нашел его неподалеку отсюда всего в нескольких верстах.
– Я вижу, что это ворон, причем мертвый. Убери его сейчас же с моей стойки…
– Он живой, – внезапно вмешался в разговор гном, внимательно оглядывая бесчувственного Карро. – Спит бедолага, крепким сном.
– Фарнор, убери этого дохлого или спящего ворона, я не стану повторять, – в голосе Лайнерис звучала угроза.
Гном не дожидаясь действий охотника, сгреб птицу в охапку.
– Я его заберу. Ваша неприязнь к чародеям и всего что их касается, иногда туманит вам разум, – буркнул гном. – Он живое существо, пусть и якшающееся с магами, но живое. Вы эльфы – дети земли, и должны помогать природе, а не морщится при виде несчастных птах, что прислуживают аскалионцам.
– Ты бесспорно прав Торбор, – кивнул охотник, – Но маги слишком много зла нам причинили, и отношение
