href="#image1_5d8475946068120007d052bd_jpg.jpeg"/>Баржа Кулибина, идущая против течения
Секрет так прост, что даже смешно.
Берется якорь и на лодке заносится вперед, где и зацепляется надежно. Якорная цепь (канат) другим концом обвивается вокруг гребного вала на судне. К гребному валу крепятся два гребных колеса (все, как на колесном пароходе).
Течение давит на лопасти колес, они приходят во вращение, и канат наматывается на гребной вал. Судно начинает двигаться против течения.
Испытывали судно несколько дней подряд. Груз составлял 8500 пудов песку.
Интересно отметить, что «водоходное машинное судно» Кулибина явилось прототипом туерной системы, введенной в 60-х годах XIX века в России. Туером называлось паровое судно. Оно имело железный корпус и двигалось вперед, выбирая цепь, уложенную на дно реки.
Кулибин прожил 83 года, причем продолжал работать до самого конца.
«Более сорока лет времени занимался я во изыскании самодвижущейся машины, упражнялся в делании опытов ее секретно, потому что многие ученые почитают сие изобретение за невозможное, даже смеются и ругаются над теми, кто в том изыскании упражняются», – писал Иван Петрович Аршеневскому в 1817 году.
А может и сделал бы? Чуть-чуть не хватило. Внимания, денег, сил, времени…
Нет, изобретая «вечный двигатель», невозможность которого доказывал еще Леонардо да Винчи, Иван Петрович Кулибин не опровергал законы физики. Просто он знал их немного лучше…
Глава 3
На следующий день я реально понял, что означает выражение «испытывать смешанные чувства». С одной стороны, Иван, который накануне весь день, не разгибая спины, трудился за компьютером, уже к 11 утра сдал мне вполне приличный материал по Кулибину. С другой – примерно в это же время позвонили из милиции и с официальной вежливостью попросили зайти. На мое замечание о том, что регулярные визиты в районное отделение не входят в сферу моих жизненных интересов, сухо сообщили, что могут прислать повестку. Блин! Еще не хватало, чтобы за мной явились с наручниками…
Милицейский чин, надо отдать должное, встретил меня с безукоризненной вежливостью. Он даже вышел из-за необъятного своего стола мне навстречу.
– Присаживайтесь, Артем Николаевич, – гостеприимно разводил он руками, – вот здесь вам будет удобно.
Грубить человеку столь душевному было как-то не с руки. Но я все же постарался выказать неудовольствие:
– Простите, господин подполковник, но удобнее всего мне было бы дома.
– О, безусловно… – охотно согласился чин. – Кстати, если уж желаете обращаться ко мне по званию, то лучше говорить «товарищ подполковник». В тех подразделениях, что работают «на земле», наименование «господа» как-то не прижилось. Господа другие должности занимают.
– Хоть это слава богу, – пробормотал я себе под нос.
– А вообще в беседе, – продолжил
