style="font-size:15px;"> Татьяна (вполголоса). Врете, я думаю.
Лев. Да нет. Это я помню дословно.
Пауза.
Татьяна. Ну, и что?
Лев. Ничего. Вселился. Попросил вторую комнату. Все равно, говорит, вам и одной-то не натопить. Отец отказал. Говорит: вот и хорошо, что холодная, хоть положить будет где, когда кто-то помрет. Потапыч говорит: а не много ли тебе будет – и две комнаты, и чердак?..
Татьяна. Господи!.. О чем вы…
Лев. Потом я у них хлеб украл. Вынул из сумки на кухонном столе и съел в коридоре. Граммов двести. Мать просила простить, унижалась. Отдала им брошь, подарок отца.
Татьяна. Какую брошь?
Лев. А!.. Ничего особенного Красный камушек в позолоченной оправе. Просто мы умирали. А когда падаешь в пропасть – цепляешься… Вам приходилось висеть над пропастью?
Пауза.
Или смотреть сверху, как кто-то висит?..
Татьяна. Оставьте меня в покое.
Пауза.
Лев. Короче говоря, за отцом пришли. Судили как ракетчика. Вещественным доказательством был ключ. Потапыч был свидетелем обвинения.
Пауза.
Татьяна. Что дальше?
Лев. Ну, а что могло быть дальше? Семья погибла. Сначала умер брат… Потом с улицы не вернулась мама. Пошла за хлебом… упала в очереди. Дворничиха позже рассказывала. Я почему-то выжил. Люся подкармливала, когда я остался один. Она была добрая. И веселая, все смеялась. Попал в детский дом. С ним – в Куйбышев. Нынче – Самара. Заболтал я вас. Пошли. (Встает.)
Татьяна не двигается.
Ну, идем?
Татьяна. Вы теперь чего от него хотите?
Лев. Не знаю. (Пауза.) Когда я здесь, у меня всегда с собой вот эта штука (Распахивает дипломат.)
Татьяна (после паузы). Вы что, серьезно?
Лев. Как видите. (Достает из дипломата пистолет и кладет в карман.)
Татьяна. Но… вы же взрослый человек. Неглупый. Судя по всему, образованный. Думаю даже, порядочный. Вы что… можете застрелить старика?
Лев. Как вам сказать…
Татьяна. Жалкого, полуживого.
Лев. Но я же дал ему большую отсрочку. На целых пятьдесят лет. Согласитесь, это не мало. Ведь я же мог исполнить приговор…
Татьяна. Какой приговор?
Лев. То есть, как…
Татьяна. Кто его вынес? Вы?
Лев. Да, тот юнец. Ну, а кто еще? Больше некому.
Татьяна. Ах, вот оно что… Вот зачем вы сюда приходили. Вы сидели и предвкушали убийство.
Пауза.
Лев. Нет. Я думал: должна же быть на свете справедливость.
Татьяна. Послушайте, а вам не странно, что вы, немолодой уже человек, и, судя по всему, не бесплодно проживший жизнь, все еще находитесь в плену у того
