Господни, – вздохнула Ольга. – Князь Владимир Святой тоже силой взял Рогнеду, когда убил ее отца и братьев. И, однако же, наверное, она его полюбила, да еще родила ему такого великого сына, как Ярослав.
– Но ведь князь Владимир, когда брал Рогнеду, был еще язычником, – возразила Евдокия. – А христианину подобного злодейства нельзя простить. И полюбить такого человека невозможно.
Ольга опустила глаза и промолчала. Как показалось Марии, сестра подумала о том, что даже и благочестивого человека иногда невозможно полюбить, сколь ни старайся.
Евдокия, жена Константина, была пухленькой, белокожей, хозяйственной и расторопной. Она как нельзя лучше подходила добродушному, деловитому и очень набожному Константину. Они и жили в согласии. Правда, глядя на них, Мария всегда думала о том, что такие размеренно-спокойные отношения трудно назвать любовью. В ее представлении любовь была волшебным вихрем, золотым дождем, неугасимым пламенем. Но старший брат был доволен своей семейной жизнью, чего нельзя было сказать об Ольге. Что же касается Андрея, то он, суровый княжеский гридень, не спешил обзаводиться семьей, считая, что на воинской службе можно отличиться, лишь пока молод и свободен. Впрочем, в отношении женского пола Андрей вовсе не был монахом и скромником. Когда слухи о его любовных похождениях доходили до родительского дома, Мария с удовольствием принималась высмеивать брата, порядком надоевшего ей своим строгим надзором.
После обеда и беседы хозяева вместе с гостями отправились на вечернюю службу в церковь Дмитрия Солунского при Михайловском монастыре. Для семьи Клинцов это был особый храм. И не только потому, что мозаичная икона Дмитрия Солунского чем-то напоминала Дмитрия Клинца. С именем этого святого были связаны смертельно опасные, но счастливо окончившиеся приключения, которые Дмитрию, Калистрату и Никифору довелось пережить в славном городе Солуни. Когда Мария, еще в детстве, впервые услышала рассказ о тех давних событиях, то взволнованно спросила: «Неужто нельзя было уберечься от таких страшных напастей?» И отец с ласковой улыбкой ответил: «А может быть, дочка, без этих напастей не было бы и счастья. Наверное, мир так устроен, что за счастье надо платить и бороться». И Анна, взглянув на Дмитрия, кивнула и улыбнулась.
Истина о том, что за счастье надо платить, что путь к нему лежит через страдания и борьбу, надолго запала в юную душу Марии.
На вечерне девушка незаметно посматривала по сторонам. Ей почему-то очень хотелось еще раз увидеть тех красивых греков, что смутили ее сегодня своими взглядами и разговорами. Но их здесь не было. Скорей всего, они ходили на службу в Софийский собор или в церковь Георгия Победоносца. Зато, оглянувшись, Мария с некоторой досадой натолкнулась на преданные голубые глаза Рагуйла. Неподалеку от молодого эмальера топталась Янка – подруга детства, которую Мария старалась незаметно свести с Рагуйлом.
После службы Дмитрий и Анна договорились с Васильком и его сыном, что назавтра те покажут новгородским гостям жилище старой
