как? – спрашивает Норра.
– Ключ. Джес оставила мне ключ. На шее одного из этих… летающих чудищ. Это, конечно, здорово помогло, но… – Он высовывается из клетки, держась здоровой рукой. Вторая все так же ничего не чувствует, свисая сбоку, словно сломанная ветка дерева. – Что ж, дальше, похоже, придется заняться акробатикой.
– Не факт, что это действительно она, – рявкает Джом. – Может, кто-то из рабов. У них вполне корыстный интерес обрести свободу.
«Да, – думает Синджир, – но ведь мы сюда пришли не их освобождать». По крайней мере, не в этот раз.
Вытащив ключ из замка, он крепко зажимает его в зубах, затем хватается за верх клетки и карабкается по прутьям. Клетка раскачивается под Синджиром, и он едва не теряет равновесие, но, протянув руку, упирается в камень, с которого свисает его бывшая темница. Над камнем – узкий уступ, на котором вдвоем уже не разойтись. Собственно, с этого уступа они сюда и попали – двое стражников Слассена приволокли клетку, подвесили ее к цепи и сбросили вниз. Синджир до сих пор помнит, как едва не прикусил язык, а его желудок подскочил к горлу.
Вдох – выдох.
Имперская подготовка требовала от него держать себя в тонусе, но, дезертировав, он позволил себе несколько расслабиться. Да и Новая Республика ни к чему его не принуждала – дисциплина у них хромает. Впрочем, как и все остальное.
– Ты справишься, – подбадривает Норра. Она для них словно мать – всегда умеет поддержать в трудную минуту. И самое забавное, что он ей верит.
«Я справлюсь».
Дотянувшись до камня над головой, Синджир шарит по нему, нащупывая место, за которое можно надежно ухватиться. Есть! Он встряхивает онемевшей конечностью, пытаясь пробудить ее к жизни, но тщетно. Плюс: к руке возвращается чувствительность. Минус: ее охватывает острая, жгучая боль.
Придется обходиться одной рукой. Синджир подтягивается, безуспешно суча ногами по цепи. Ему кажется, что рука сейчас оторвется, словно у куклы, с которой играет чересчур восторженный ребенок.
И неожиданно половина его тела оказывается уже наверху. Он поднимается, тяжело дыша.
До уступа совсем недалеко, всего шаг. Не так уж сложно, когда у тебя достаточно длинные руки и ноги.
– Ну давай, давай, – рычит Джом.
Не будь в зубах у Синджира ключа, он бы сейчас сказал: «Еще раз откроешь рот, шпана неотесанная, и я тебя здесь брошу. Пусть тебя забирает Империя». Вместо этого он показывает жест из трех пальцев, который, как его уверяли, считается оскорбительным на многих планетах Внешнего Кольца. Что-то насчет мамаши и гравитационного поля.
Чтобы досадить Джому, Синджир намеревается сперва освободить Норру, что, впрочем, вполне разумно. Он ползет по уступу, а потом опускает руку, в которой зажат ключ.
Норра тут же его хватает. Несколько минут спустя она открывает клетку и выбирается на уступ рядом с бывшим имперцем. Затем наступает черед Джома, и вскоре к ним присоединяется самый неприятный для Синджира тип в Галактике.
– И что теперь? – спрашивает
