не смогу подняться по туннелю. У меня рука не действует. И я устал.
– Тебе следует заняться собой, Рат-Велус.
– Прошу прощения, но разве мы живем не во вселенной, где я только что спас твою тупую задницу? Уж извини, но я надеялся, что в благодарность ты станешь целовать мою необутую ногу. А ты опять за старое…
Между ними становится Норра.
– Синджир, поищи какой-нибудь коммуникатор. Наши забрали, так что нам никак не связаться с Теммином, Джес или… короче, ни с кем. Мы вернемся тем же путем, и…
Снаружи слышатся голоса и шаги.
– Кто-то идет, – говорит Джом. – А мы совершенно безоружны…
Вместе с голосами доносятся знакомые ворчание, шипение, фырканье.
Хрот-звери, чтоб их.
За ними следуют стражники Слассена, видимо привлеченные шумом. А может, они каким-то образом узнали, что решетка не работает. Так или иначе, они быстро приближаются, подняв бластеры и держа зверей на длинных кожаных поводках. Щупальца тварей колышутся, словно пробуют воздух.
Однако Норра быстро находит решение – и столь же быстро действует. Она уже рядом с баками с гниющим мясом, и Синджир с благоговейным трепетом – и с неменьшим отвращением – видит, как она начинает швырять куски прямо в лицо, грудь и руки стражников. Из бластеров вырываются беспорядочные выстрелы.
Запах мяса слишком соблазнителен, чтобы перед ним устоять.
«Здорово!» – думает Синджир, глядя, как звери набрасываются на собственных хозяев. Чудовища атакуют вопящих смотрителей, пытаясь добраться своими влажными отростками до другого, свежего мяса.
– Уходим! – кричит Джом, и они пробегают мимо разворачивающейся на их глазах бойни.
Лавовый туннель узок, но не настолько, чтобы по нему было не пролезть. Неровности на стенах позволяют упираться руками и ногами, карабкаясь вверх. Норра и Джом медленно, но уверенно продвигаются к цели.
Далеко внизу светится ярко-оранжевая точка.
«Только бы не упасть, только бы не упасть», – повторяет, словно мантру, Норра. Падение выйдет не из приятных – пористый вулканический камень наверняка обдерет ей половину кожи, прежде чем она свалится в раскаленную магму, где поджарится заживо.
Похоже, именно эти туннели обогревают крепость Слассена – снизу, подобно дыханию монстра из преисподней, поднимается горячий воздух. Иногда им попадаются отходящие под прямым углом боковые туннели, из которых доносятся вой сирен и громкие голоса – весь дворец Слассена Кенкера стоит на ушах.
«Время поджимает», – думает Норра.
Вверх, вверх, вверх. У нее болят руки и ноги. Джом говорит, что останавливаться нельзя, и ей хочется ответить: «Альпинизм – это не мое», но выбора у нее нет. Слишком поздно что-то менять, и она продолжает карабкаться дальше, а когда ее руки наконец хватаются за край последнего ответвления, ей кажется, будто прошла целая вечность. Норра подтягивается – и вот она уже, тяжело дыша, лежит на шершавом каменном полу
