не рассказывал. Только заученные инструкции, рваные в неожиданных местах, сухие фразы. Сайк сразу понял, что чанго раньше работал где-то в спецслужбах. Беззвучная походка призрака, манера выныривать из под земли и говорить глядя в пол, не встречаясь глазами.
Лучше пусть так, пусть не смотрит в глаза. Когда они вдруг поднимают голову и начинают смотреть на тебя в упор, ввинчиваются ледяным взглядом через расширенные зрачки прямо в мозг… Даже мысль об этом взгляде заставляла Сайка вздрагивать и ёжиться. Поэтому пусть смотрит вниз. И ничего о себе не рассказывает.
Однако путешествовать в молчании он не мог.
В самую жуткую жару, когда на солнце было сорок пять, ни на рубашонке чанго, ни на легких брюках не было ни следа пота.
– Вы родом из Санта-Роса. Урарин? Тоже не потеете.
Они остановились на бензоколонке неподалеку от индейской деревни. Чанго зыркнул исподлобья:
– Урари не потеют, а кто родом испанец или португалец, обливается потом как свинья.
– Что вы? Нет, нет, они тоже не потеют, они давно ассимилировались. Это предрассудки, что они потеют.
Макушка молчала, разглядывала пистолет в баке машины и бесила Сайка. Кожа зудела под накладными усами, а слой бледного тоника на лице лепился как полиэтиленовый мешок.
– Это же ксенофобия. Я не думал, что сотрудники Конторы позволяют себе такое. Я читал. Тут среди холмов такое сочетание влажности и температуры, плюс запахи лилий и высокогорье. Все, кто тут оказываются, начинают меньше отдавать жидкости, а если прожить несколько веков, через поколения …
Колонка щелкнула и затихла. Чанго вернул пистолет на место и перед тем, как завинтить крышку бака, сунул палец внутрь и затем поднёс к носу. На Сайка, который стоял к нему вплотную, пахнуло бензином.
Сайк улыбнулся и пробормотал как бы про себя, но чтобы чанго слышал:
– Урарин, любит запах бензина, неразговорчивый, бывший сотрудник полиции, верит в предрассудки.
Чанго щелкнул люком бензобака, распахнул дверь пикапа и вперил в Сайка ледяной взгляд:
– Урари не потеют, остальные – да, туристы – мокрые с ног до головы. Я урарин, и вы урарин, и полиция знает, что вы урарин, а на вас рубашка высохла.
Он нырнул в машину, вынул бутылку воды и пихнул её Сайку в руки.
Они сели в пикап, Сайк на заднее сидение, а чанго за руль. Он не трогался с места и выжидающе смотрел на Сайка в зеркало, и от этого немигающего взгляда сердце проваливалось в живот. Сайк покорно вздохнул, осторожно отпил из бутылки, затем вылил остатки воды в ладонь и плеснул по очереди на подмышки. Теперь он сидел в почти полностью мокрой рубашке. Змеиные глаза скрылись из зеркала, пикап затарахтел и поехал.
– И, пожалуйста. Зубной пастой. На зеркале, больше не пишите. Вы раскроете себя. И всё насмарку. Про квартиры можно забыть. Придётся прятаться в джунглях. А это. Сами понимаете.
Сайк
