скажешь? – потребовал отчета он.
Дафф широко зевнул.
– На первом этапе я стал сомневаться в том, насколько я мужчина. Однако все получилось к взаимному удовлетворению обеих сторон. Вот это женщина!
Он стащил с себя рубаху. На спине красовались свежие царапины.
– Она дала тебе касторки? – язвительно спросил Шон.
– Прости, мне жаль, что так получилось. – Дафф сочувственно улыбнулся другу. – Я пытался ее отговорить… честное слово, пытался! Она очень… просто по-матерински заботливая женщина. Как она беспокоилась о твоем желудке!
– Ты не ответил на мой вопрос. Что с участками? У тебя хоть что-нибудь получилось?
– Ах это… – Дафф натянул одеяло до подбородка. – К соглашению мы пришли в самом начале всей процедуры. За каждый участок она берет по десять фунтов предоплаты наличными и предоставляет нам возможность за десять тысяч выкупить все сразу в течение двух лет. Об этом мы договорились за ужином. Остальное время посвятили, фигурально выражаясь, рукопожатиям по поводу заключения сделки. Завтра днем… впрочем, уже сегодня днем мы с тобой скачем в Преторию, ищем нотариуса и сочиняем договор, который она и подпишет. Но сейчас, извини, мне нужно поспать. Разбуди к обеду. Доброй ночи, дружок.
Договор Дафф с Шоном привезли из Претории на следующий вечер. Это был внушительный документ из четырех страниц, полный таких заковыристых слов, как «буде» и «вправе», а также изысканных оборотов типа «первая договаривающаяся сторона обязуется».
Кэнди провела их к себе в спальню. Мужчины расселись и с волнением стали ждать, пока она дважды, от начала и до конца, прочтет документ.
Наконец Кэнди оторвалась от бумаги:
– Кажется, все в порядке… но тут есть кое-что еще.
Сердце у Шона екнуло, губы улыбающегося Даффа неестественно застыли. До сих пор с ней все шло гладко.
Кэнди нерешительно помолчала, словно не зная, с чего начать, и Шон с легким удивлением заметил, что она краснеет. Приятно было смотреть, как персиковые щечки на глазах превращаются в розовые наливные яблочки. Этот феномен пробудил в компаньонах глубокий интерес, и возникшее было напряжение ощутимо спало.
– Я хочу, чтобы шахта носила мое имя.
Обоим хотелось кричать от облегчения.
– Превосходная идея! Как мы ее назовем? Может быть, «Золотая шахта Раутенбах»?
Кэнди покачала головой:
– Я бы не хотела, чтобы название напоминало мне о муже. Оставим его в покое.
– Ну хорошо… давайте назовем ее «Глубинные горизонты Кэнди», – предложил Дафф. – Немножко преждевременно, конечно, поскольку в глубины мы еще не заглядывали, но, как говорят горняки, быть пессимистом экономически нецелесообразно.
– Да-да, мне очень нравится, – с восторгом отозвалась Кэнди и снова покраснела, на этот раз от удовольствия.
Она нацарапала под документом свое
