некое нарочитое безразличие. Питт в этом не сомневался, равно как и в царившем в комнате напряжении, похожем на предгрозовое электричество в душном воздухе.
– Да, сэр, – спокойно ответил он и, чувствуя на себе взгляд Наррэуэя, вышел из кабинета.
Когда он вернулся домой, было уже позднее утро. Дети, Джемайма и Дэниэл, были в школе. Шарлотта и горничная Грейси сидели в кухне. Не успел он открыть дверь, как до него донесся их смех. Он улыбнулся и нагнулся, чтобы снять ботинки. Звуки дома омывали его подобно бальзаму: женские голоса, звон посуды, пронзительный свист чайника. От кухонной плиты в доме было тепло; по коридору разносился запах выстиранного белья, все еще слегка влажного, чисто вымытого пола и свежеиспеченного хлеба.
Из двери кухни вышел рыжий полосатый кот, вальяжно потянулся и, задрав хвост в виде вопросительного знака, потрусил навстречу Питту.
– Привет, Арчи, – ласково произнес Питт, гладя кота. Тот ластился к нему – терся о его ноги и мурлыкал. – Как я понимаю, ты рассчитываешь получить половину моего завтрака? Что ж, тогда пойдем, дружище.
С этими словами он выпрямился и молча зашагал в кухню. Кот увязался следом за ним.
На кухне Шарлотта выкладывала хлеб из формы на полку, чтобы он остыл, а Грейси – маленькая и худенькая, хотя ей уже было хорошо за двадцать – ставила на сервант чистые бело-голубые фарфоровые чашки.
Как будто почувствовав его присутствие, Шарлотта обернулась. В ее глазах застыл вопрос.
– Завтрак, – с улыбкой сказал Питт.
Грейси ничего не спросила. Но как только ее вовлекли в разговор, была довольно откровенна. В ее глазах это не было дерзостью. Скорее это было проявлением ее заботы о нем – заботы, которую она взяла на себя, когда, полуголодная и худющая, отчего платье болталось на ней как на вешалке, в возрасте тринадцати лет впервые переступила порог его дома. Помнится, ее волосы были гладко зачесаны назад, открывая веселое личико, и хотя тогда она не умела ни читать, ни писать, ее тогда уже отличал острый ум и язык.
Теперь она была уже взрослой и считала себя незаменимой помощницей самого умного детектива во всей Англии, а может, и во всем мире. И это место она не обменяет ни на какое другое, даже при дворе самой королевы.
– Надеюсь, на этот раз не «Узкий круг»? – спросила Шарлотта с ноткой опасения в голосе.
Грейси застыла с блюдцами в руках. Разве забудешь страшное тайное общество, которое едва не стоило Питту его карьеры в столичной полиции, а заодно и жизни?
– Нет, – тотчас твердо ответил Питт. – Обыкновенное бытовое убийство. – Увидев на лице жены недоверие, он поспешил добавить: – Правда, совершенное любовницей министра. Нам также доподлинно известно, что последний тоже был там, хотя и не в момент убийства, а сразу после и оказал ей помощь в попытке избавиться от тела.
– О боже! – воскликнула Шарлотта. Дальнейшие объяснения ей не требовались. – Понятно. Надеюсь, их задержали?
– Да,
