на пышную подстилку из листьев. Листья были сухие, корни ели образовывали плотный купол, достаточно высокий, чтобы Гивера могла сесть, лаз, казалось, закрылся и орешник стоял сплошной стеной, лишь сверху оставался просвет, в который было видно чистое, голубое небо. «Как хорошо! – подумала Гивера. – То, что надо!»
Сердце еще бешено колотилось после подъема, но еще сильнее бился внутри живота ребенок.
– Знаю, что пора тебе на волю, – сказала ему ласково Гивера, – давай, полежи немного спокойно, соберись с силами и – вперед!
Ребенок, казалось, услышал первый материнский совет и умерил свое буйство.
«Вот и срок подошел, – подумала Гивера и, зацепившись за слово «срок», улыбнулась, – какие же мужчины глупые, даже самые умные из них! Нам, женщинам, даже самым глупым, ничего не стоит обвести их вокруг пальца. Вот Картрих, он ведь уверен, что до срока еще почти два месяца. А как же иначе, ведь за весь последний год он только и был в Кареймсбурге, что те несколько дней в конце декабря, во время короткого зимнего перемирия в этой проклятой войне. А потом вновь умчался прочь, и ничто не могло его подвигнуть хоть недолго вернуться в столицу, даже весть о долгожданном счастливом событии.
Нет, одно все же подвигло – мятеж. Интересно, что бы Картрих делал, если бы знал, что ей вот-вот предстоит родить? Пустился бы в долгий и опасный бег или попытался бы отсидеться за крепкими стенами Кареймсбурга, давая ей возможность родить наследника в тепле и уходе, в окружении опытных лекарей и повивальных бабок? Нет, наверно, сделал бы все так же, как и сейчас, так, как он считал наилучшим для сохранения власти, его власти. Нас мужчины в расчет не принимают, даже лучшие из них. Они уверены, что нам давать жизнь столь же легко, как им отнимать ее у других. Нет, свои труды они почитают даже более тяжелыми. Картриха бы сейчас сюда, на мое место! Нет, его не надо! Никого не надо!»
Гивера тяжело перевернулась на другой бок, прикрыла глаза и на какое-то время забылась. Разбудил ее звон мечей и крики, доносившиеся снизу.
«Ну вот, опять начали свои игры!» – с ненавистью подумала она и поспешила убежать как можно дальше, в замок короля Гальбы, своего отца. Но вспоминала Гивера не счастливую пору детства, а те дни, когда она с трепетом ожидала прибытия своего нареченного жениха, короля Картриха. Уже тогда слава о его силе и благородстве гремела по всей земле. С каким восторгом слушала она рассказы отца о многочисленных битвах, в которых Картрих неизменно выходил победителем, о его возвышенно-уважительном отношении к женщинам, столь непривычном в их жестокое время, что поначалу оно вызывало недоумение и насмешки, но постепенно вошло в обычай и при его дворе и в сопредельных странах.
Гивера не помнила себя от счастья, что именно на нее пал выбор короля Картриха, которого вот уже четверть века вожделели все девушки и женщины подлунного мира, короля, который с готовностью преклонял колено перед каждой прекрасной дамой, но ни с одной не склонился вместе перед алтарем.
