да и зачем они здесь нужны, мы и так с тобой справимся!
– Ах, ты!.. – воскликнул Картрих и, опустив забрало, бросился с поднятым мечом вперед.
Лучше бы Таччи ничего не говорил, глядишь, прожил бы несколько лишних мгновений. Против впавшего в ярость короля Картриха никто не смог бы устоять, пятым или шестым ударом он расколол надвое шлем противника, Таччи упал на колени, обливаясь кровью.
– Чтобы со мной справиться, тебе надо было весь свой новый полк с собой прихватить! – крикнул Картрих и ударом ноги опрокинул Таччи на спину.
– Сдаюсь! – прохрипел тот.
– Мятежников в плен не берем! – крикнул Картрих и вонзил меч в распростертое тело.
Более криков о пощаде не было, над поляной раздавались лишь звон мечей и предсмертные хрипы. Хрипы становились все тише, а звона слышалось все меньше. Только по нему Картрих и определял, сколько его рыцарей еще сражаются. Кажется, ни одного не осталось, но и противников только двое, гигант в разбитых в нескольких местах доспехах, что стоял сейчас против него, и какой-то мелкий, который наскакивал с левой стороны, пытаясь достать Картриха слишком длинным, не по росту мечом. Картрих отмахивался от него, как от надоедливой мухи, тот кубарем катился по земле, но вскакивал и упорно лез вперед. «Ни один не побежал! – с гордостью подумал Картрих, продолжая наносить удары. – Моя выучка! Даже жаль таких славных рыцарей…»
Тут мелкий, с трудом поднявшись после очередного падения, вдруг развернулся, бросил меч на землю и быстро затрусил к скале, припадая на одну ногу.
«Эх, один все же побежал!» – досадливо подумал Картрих, и эта досада передалась его мечу, который врезался в плечо последнего противника, рассек латы и податливую человеческую плоть и, стряхнув с себя кусок окровавленного мяса, замер у ног господина.
«Вот и все», – Картрих устало поднял забрало, скинул рукавицу, отер рукой пот, застилавший глаза, по привычке оглянулся назад, где должен был стоять Боули, готовый принять у него меч. Ах, да! Король вонзил меч в землю, скинул и вторую рукавицу, извлек перстень из кармашка, поднес его ко лбу, чтобы приступить ко второй части ритуала – благодарственная молитва, целование перстня, водружение его на царственный палец. Только после этого битва считалась завершенной, и рыцари могли начинать славить своего короля-победителя. На этот раз славить короля было некому, но он все равно исполнял ритуал, отчасти по привычке, отчасти из уважения к ритуалам, настоящий ритуал самодостаточен, ему зрители не нужны.
Мелкого рыцаря он заметил не сразу, тот едва возвышался над поверженными и лежащими друг на друге гигантами, без шлема же, где-то сброшенного, он казался еще ниже. В руках у рыцаря был арбалет, заряженный болтом, который пробивал рыцарские доспехи со ста шагов. В глазах рыцаря была смерть.
«Зря он снял шлем, – отстраненно подумал Картрих, – такую отвратную рожу надо прятать от людей. Наверно, над ним всю жизнь издевались, и за малый рост, и за это изъеденное чирьями лицо,
