обязательно не будет считан лазерной машинкой, и кассирша начнёт метаться по магазину, выясняя, сколько стоит булочка с маком.
Или случится что-то другое. Не найдётся сдачи – если ты рассчитываешься наличными. Произойдёт сбой при считывании пластикой карты – потребуется три раза вводить пин-код, а потом компьютерный агрегат задумается на пять минут, прежде чем провести операцию.
Я неизменно нервничаю на подобные ежедневные сбои и погружаюсь в тяжёлые раздумья о трагическом несовершенстве этого мира.
А Павел – сам верх спокойствия, он практически не реагирует на раздражители.
Колдырю, если в кармане находится мелочь, отсчитывает не пять, а десять-пятнадцать рублей. Если мелочи нет – молча проходит мимо.
Терпеливо ждёт, когда выяснится цена на булочку с маком и никогда не удивляется тому, что она оказывается дороже указанной на ценнике.
Стоически набирает три раза пин-код и не поддаётся на агрессивные выпады очереди, когда нетерпеливые граждане начинают набрасываться на него с упрёками:
– Мужчина, нельзя ли побыстрее!
Причём он здесь, разве он влияет на процессы?
Это я впадаю в беспокойство – мнусь, огрызаюсь. Порой и матерком могу бросить пару фраз кассирше или зарвавшемуся гражданину в очереди.
А Павел стоек. Он не поддаётся на провокации и иллюзии. После очередной заминки он лишь фиксирует в памяти обстоятельства неприятной коллизии, чтобы занести их в книгу памяти и сделать соответствующие выводы с необходимой корректировкой.
Он абсолютно одинок и нисколько не опечален этим фактом. Он благополучно избавился от многочисленных уз, навязанных миром, и не собирает связывать себя новыми.
Во время прогулки в магазин Адам выпил четверых людей.
Двое из них были детьми. Первый – карапуз не то трёх, не то четырёх лет, который убегал от мамы на детской площадке. Павел считал его почти мгновенно: по телодвижениям, по выражению лица, по возгласам и крикам.
Маленьких детей легко считывать и выпивать. В них нет никаких тайн, их внутренний мир – набор из пяти-шести эмоций и желаний. Пространство личности очерчено предельно выпукло и объёмно. Душа беззащитна.
Мать его выпить не удалось. Адаму показалось, что он близок к этому – молодая женщина имела грустное лицо с печатью усталости и раздражения, такие типажи считываются легче. Но структура личности оказалась куда более сложной, чем показалось на первый взгляд. Слишком много ответвлений и тупиков. Душа сокрыта в потёмках.
Он мог бы расколоть её за час. Может быть, за два. При разговоре – минут за десять. Но так, с ходу, мимолётно – нет.
Эта неудача вызвала в нём волну глухого раздражения.
Был ещё подросток лет четырнадцати, который сидел на скамейке у автобусной остановки, погружённый в смартфон. С таким возрастом зачастую бывают проблемы, но на этот раз
