Представить, что такое же лицо будет и у этой гордой свободной девушки, было невыносимо.
«Всё когда-то бывает в первый раз», – вспомнил он слова Щитолома и решился.
– Я беру тебя в плен, принцесса Доса, – сказал Пескарь. – Теперь ты в моей воле, и я буду решать твою судьбу.
Увалень посмотрел на своего вожака с восхищением.
– Обещаю тебе, что рабыней кадмийцев ты не станешь, – продолжил сын царя. – Иди следом и ничего не бойся.
Марина кивнула головой – наполовину со страхом, наполовину с благодарностью.
– Вот так трофей! – воскликнул Увалень. И беспечно брякнул: – А что Сана скажет?
О Сане Пескарь заранее не подумал. «Ох, что-то будет, когда я приведу домой морскую царевну… Правда, она разрешила мне брать в плен сколько угодно раадосок, а Марина – как раз одна из них!» Логический выход был найден, но Пескарю почему-то казалось, что его логика вряд ли обрадует ревнивую дочь старейшины.
14
Когда молодые воины и их пленница вернулись на рыночную площадь Доса, кадмийцы собрали там уже большую толпу пленников. Самых крепких начали на всякий случай заковывать в цепи. Здесь же было немало и женщин, вытащенных из их домов.
Вдруг один из кадмийцев набросился на пленника и принялся жестоко его избивать, отчаянно ругаясь. Пескарь заметил, что кадмиец коротко острижен и одет слишком плохо для воина, в одну лишь драную рубаху. «Это раб, которого мы освободили! – догадался юноша. – Кадмиец, когда-то попавший в плен к раадосцам, отыгрывается на своём бывшем хозяине. И теперь сам хозяин превратится в раба… если переживёт эту ночь, конечно».
Царь раадосцев сидел отдельно. Роскошный шлем исчез в чьей-то походной сумке, и Пескарь смог опознать его лишь по цельному бронзовому панцирю, который пока снять не успели.
Воины Города-в-Долине притащили к своему биваку несколько бочек с вином, открыли их и принялись пировать, хвастаясь друг другу своими трофеями.
Пескарь обратил внимание, что к Самшиту привязался какой-то толстяк в богатом одеянии.
– Я не раадосец! – кричал он тонким голосом. – Я купец из Белых Камней. Между нашим царем и Кадмом заключён мир, вы не можете меня грабить! Вон у причала стоит мой келет, а это – мои товары!
Самшит пил вино из серебряного кубка и, казалось, не мог решиться – ударить купца или просто напугать его.
Пескарь приблизился к торговцу и примирительно сказал:
– Много ли на твоём келете товаров, что ещё не разграблены?
Купец обернулся, и лицо его побелело от ужаса.
– Что ты хочешь сказать? – спросил он.
– Выход из гавани открыт. Сажай своих людей на корабль и отплывай, пока не поздно, – пояснил Пескарь. – А этот кубок – запиши его в расход как подарок добрым воинам Города-в-Долине.
– Вот-вот, в подарок, – угрожающе добавил Самшит и сделал ещё один большой глоток вина.
Торговец, как показалось Пескарю, только сейчас осознал истинную опасность
