убил.
– А я никого, – чуть расстроенно признался Увалень. – Под конец только одного сбил с ног, но он сразу сдался. Но я на левом фланге был, нас так давили!
– А как остальные? – нашёл в себе силы спросить Пескарь. Он убедился, что раны больше не кровоточат, и попытался встать. Не с первого раза, но с помощью товарища ему это удалось.
– Пальцеруба точно убили, – сказал Увалень. – Ему копьём в плечо попали, он уронил щит, и тогда его всего истыкали. А больше я не знаю.
– А Козлик как?
– Козлика уже в город пронесли. Я не понял, он вроде не ранен. Может, как ты, просто свалился от усталости? Ящерка тоже храбро бился.
«Хорошо, что с Козликом все в порядке», – подумал Пескарь.
– А где все наши?
– Наверное, на площади. Пойдем посмотрим.
Пескарь размял затёкшие мышцы, отчего боль в ранах резко усилилась, поморщился и поднял с земли щит и копьё. Потом понял, что забыл шлем, снова бросил оружие, прицепил шлем к поясу и второй раз поднял щит и копьё.
Он сделал несколько шагов и почувствовал, что силы возвращаются к нему.
Дос был, конечно, не так велик, как Кадм, но всё же больше и богаче Города-в-Долине. Попадалось немало двухэтажных домов, в окнах вторых этажей которых висели занавеси из дорогой ткани. Некоторые из них были безмолвны, из иных раздавались крики и женский плач.
Прямо на улице лежал труп женщины с разорванным животом. На выставленных под бесстрастный взгляд солнца внутренностях уже начали собираться мухи.
На рыночной площади, соседствовавшей с портом, возвышалось огромное недостроенное здание с большими белыми колоннами. Пескарь заметил его ещё раньше, когда смотрел на город с отрога горы перед боем, но тогда ему показалось, что это такая скала необычной формы. Он и представить себе не мог, чтобы один дом мог быть таким большим.
– Это дворец их царя? – спросил Пескарь.
– Я не знаю, – пожал плечами Увалень.
Воины Грома разбили лагерь в центре площади – чтобы проще было найти друг друга. Но здесь было всего человек двадцать: остальные вместе с кадмийцами грабили город или собирали пленников. Пескарь сбросил у бивака своё оружие и пожитки, оставив лишь меч на поясе. Силач, стоявший на страже, кивнул ему:
– Славный бой, сын царя!
– Славный бой, Силач.
Потом Пескарь повернулся к Увальню и сказал, указывая на гигантское здание:
– Пойдем, посмотрим, что это.
Увалень, так и не отложивший копьё и щит, послушно пошел следом за своим вожаком.
Но тут Пескарь увидел Козлика, который лежал на земле неподалеку. Пескарь сразу понял, что тот очень плох. Козлик был бледен и время от времени сплёвывал кровь.
– Я справился, Пескарь, – прошептал Козлик. – Теперь я воин. Сейчас только отлежусь… – он тяжело закашлялся, изо рта брызнула кровь.
Древко, сидевший рядом на земле, подал ему флягу с водой.
