сосновой смолы.
Система безопасности пропустила, вызвав воспоминания о тех самых… далеких и славных. До пятнадцати доступ в эту часть дома Роману был закрыт, но разве способно что-либо устоять перед желанием доказать, что он – может…
Одному пробиться сквозь контур не удалось, а вот с Глебом…
– О Русанове новости есть? – словно заглянув ему в голову, спросил отец, остановившись у дверей кабинета.
– Нет, – поморщился Роман.
Официальной была та самая версия, которую он озвучил на сто девятнадцатом этаже «Омниса». Героическая смерть…
«Похоронили» Глеба Русанова с почестями, но тело на прощании было чужим.
Ну а все остальное…
– Он слишком любил отца.
– Слишком, – пропустив Георгия Викторовича вперед, согласился Роман.
Говорить, что все было не совсем так, он не стал – некоторым словам лучше так и остаться непроизнесенными, но мысленно продолжил: – «И слишком верил в тебя и твою всесильность».
– Ты проходи, не стой, – избавившись от явно ненужной ему повязки и сняв смокинг, Георгий Викторович бросил и то и другое в кресло. Сорвал бабочку, расстегнул верхнюю пуговицу воротника-стойки, высоко закатал рукава, скрыв и пятна крови, и наложенную повязку. – Кевин появится минут через десять, так что ты пока…
Роман тянуть не стал. Плотно прикрыв за собой дверь, прошел к массивному, тяжелому столу. Достав из внутреннего кармана те самые, переданные Максимилианом бумаги, положил на край.
Посчитав дело сделанным, вернулся к бару. Освободил его от бутылки коллекционного коньяка и трех бокалов, перенес их на низкий столик, стоявший рядом с кожаным диваном. Вынул пробку, разлил… пока на двоих.
Когда, закончив, вновь посмотрел на отца – тот уже стоял у окна, изучая копии документов.
– Я правильно понял, что это – привет от твоего друга? – словно ощутив взгляд, повернулся к нему Георгий Викторович.
– Правильно. – Роман не стал отрицать очевидного. Взял оба бокала. – Но я бы не назвал это приветом, – заметил он, подходя к отцу.
– Согласен, – насупился Георгий Викторович. Приняв переданный бокал, сделал глоток, тут же недовольно качнув головой: – Вот ведь мудило…
Роман иронично хмыкнул, но промолчал. Отец бывшего императора не любил. Это если без подробностей. А если с подробностями…
Подробностей было так много, что когда Роман ушел из СБ в «Империал армилла», старший Соболев едва ли не вздохнул с облегчением.
В отношении к пока еще наследнику, особого тепла у Георгия Викторовича тоже не было, но, как минимум, к возвращению Романа на службу он отнесся спокойно.
– Чего он хочет? – отправив внутрь еще один глоток, Георгий Викторович отошел от окна. Бросив бумаги на стол, направился к дивану.
– Если ты имеешь в виду будущего императора…
Ответ прозвучал не без сарказма:
– Чего
