Присмотри за тем, что они собираются делать со всеми этими беженцами, поскольку уж куда-куда, а к нам сюда они точно ни хрена не попадут! Потом доложишь. – Он обвел взглядом переполненный зал совещаний Белого дома. – А я тем временем должен буду обратиться к нации, и нужно, чтобы мне было что им сказать. Надо будет сказать, что мы все сейчас этим заняты, что работаем, разбираемся. – Он перевел взгляд на Бена. – Собери своих яйцеголовых, Бен, пусть сочинят какую-нибудь хрень. Только чтоб не очень сложную. Пусть все будет ясно, чтобы люди поняли, что происходит.
– Господин президент, – сказал Бен Меллик, – в этом-то все и дело. Мы понятия не имеем, что происходит.
– Это плохо.
– Простите, сэр. Я бы очень хотел, чтобы все было по-другому.
– Ну еще бы. И я хотел бы. И кто угодно. А я еще и следить должен за всей этой хренью! Если дела пойдут хуже, люди ударятся в панику. И что мне тогда, снова Национальную гвардию в ружье? Или самолеты в воздух поднимать? – Он шарахнул по столу обоими кулаками. – Мать вашу, да как на это все вообще реагировать?
«Серебряная ферма», штат Юта.
24 мая, 17.16
«Ренджровер», конечно, был излишеством, иной раз Дэйв Кетчен чувствовал себя в нем словно преступник в клетке – смотрите все, сколько я углекислоты в атмосферу выбрасываю! Примерно то же относилось и к трициклу-внедорожнику, которым он пользовался, когда лень было седлать лошадь. И однако Дэйв не переставал считать себя «зеленым» – в конце концов, он же потратил столько сил на то, чтобы восстановить природу долины, потом высадил ярусами разнообразные фруктовые и ореховые деревья, а под ними – множество трав и кустарников, плодоносящих, каждый в свое время, чуть ли не круглый год… что, подобные добродетели уже не засчитываются?
Восемь часов назад он понял, что нет. И сейчас сидел внутри своего «Ренджровера» на краю ровной, поросшей кустарником пустоши у самого спуска в долину в обнимку с бутылкой бурбона.
Внизу сквозь свежую листву поблескивала речка. Лед с запруды уже сошел, и семейство бобров в полном составе днями напролет трудилось сейчас, подтачивая стволы молодых деревьев у самого берега. Десять лет назад долина была совершенно сухой, а русло ручейка наполнялось лишь по весне. Все изменилось благодаря бобрам, и это лишний раз демонстрировало, что природа способна превратить в райский уголок любую пустыню, лишь бы люди этому не препятствовали.
Ну да, добродетели свои он долго может перечислять. Они с Евой уехали из города вместе с детьми, как те ни сопротивлялись. Купили долину. На ранчо по одну ее сторону в последнее время разводили бизонов – Юрген Бэнкс поставлял постное мясо в самые роскошные рестораны Восточного побережья и все равно едва сводил концы с концами. По другую сторону лежала резервация – изолированный клочок земли, принадлежавший северным шошонам, отдаленным родственникам тех, что жили по берегам реки Снейк. До того на этих землях пасли скот, там даже был небольшой покинутый городок рядом с истощившейся шахтой – первое европейское поселение в этих краях.
