пощечину нам обоим. – Жирная муха для приманки глупой форели.
Я задумываюсь, не обращая внимания на его грубость и на боль, которая сквозила в его голосе.
– Так как мы узнаем, что мы должны делать?
– Нам об этом скажут, – отвечает он. – Когда мы будем им нужны, за нами пришлют. И за мухой, и за форелью.
Я впервые увидела этого молодого человека, которому еще не исполнилось двадцати и который во всем должен повиноваться своим родителям, как и я должна была повиноваться своим. Я в первый раз поняла, что он нервничает перед испытаниями и судьбой, запланированной для нас не нами. И впервые подумала, что мы оба с ним оказались в одном и том же положении, вместе. Мы вместе будем расти, взрослеть, делить одно на двоих будущее и встречать предстоящие нам невзгоды.
– Значит, просто будем ждать? – робко улыбаюсь ему я.
К моему удивлению, он касается моих пальцев своими, словно разделяет со мной ощущение скованности, как будто мы сидим в запертой клетке. Мы, как медведь в Брадгейте, ждем приближения своры гончих.
– Подождем, – соглашается он.
Однажды днем за нами приезжает Мэри Сидни, старшая сестра Гилфорда, облаченная в плащ с капюшоном, словно героиня одной из своих любимых поэм. Она сверкала голубыми глазами и вся дрожала от возбуждения.
– Вы должны ехать! – прошептала она, хотя мы были одни в моих личных покоях, не считая моих фрейлин, которые сидели у окна и читали при свете уходящего солнца.
– Тебя прислал отец?
– Да! – с восторгом отозвалась она. – Вы должны ехать сию же секунду.
– Я нездорова, – говорю я. – Меня все время тошнит, словно меня отравили.
– Никто тебя не травил, и ты должна ехать сейчас же.
– Но мои вещи, мои книги… – я никак не могла решиться.
– Это всего лишь визит, едем же. Тебе ничего из этого не понадобится.
– Ехать просто так? Ничего не беря с собой?
– Да! Да!
Фрейлины несут мне плащ и шляпу, потому что на смену платья времени у меня нет. Мы поднимаемся на борт баржи, не проронив ни слова, и так же молчаливо моряки отбрасывают швартовые и начинают грести слаженно и быстро.
Сначала мне кажется, что произошла ошибка и мы движемся не в том направлении, вверх по реке, удаляясь от города на запад. Я не понимаю, зачем мы туда плывем. Если моему несчастному кузену стало хуже, то нам следует направиться к нему, в Гринвичский дворец, а он находится ниже по течению. Но с помощью приливной волны суденышко ходко движется вверх по течению с каждым взмахом весел, а мы с Мэри, сидя под тентом, покачиваемся взад и вперед, в такт каждому их движению. Я держу руку на животе, ощущая, как меня душит страх и подкатывающая тошнота.
– Куда мы едем? – спрашиваю я.
– В Сайон Хаус, – отвечает Мэри.
Я тихо вскрикиваю. Именно там держали Екатерину Говард перед тем, как отправить ее в Тауэр и обезглавить.
– Теперь это дом моего
