нам степенно подошла немолодая уже монахиня.
– И вы здравствуйте, – ответила она на наше приветствие. – С чем пожаловали?
– Матушка-игуменья велела передать, чтобы вы гостей встретили со всем уважением и показали им все, что они смотреть пожелают, – ответил за нас возница.
– Раз велела, значит, исполним, – согласилась сестра Евдокия.
– Дык, я того? Отобедать бы? До дома то есть?
– Поезжай, обедай, – не стала возражать монахиня. И повернулась к нам. – Может, и вам отобедать хочется?
Петя хотел отказаться, но предоставил право ответа мне.
– Благодарим покорно, – сказала я. – Если вас это не затруднит.
– Какие уж тут затруднения? – удивилась монахиня. – Сестры только что трапезу закончили, что оставлено для другого люда – все горячее. Пища у нас скромная, но гостям всегда угождала. Идемте в трапезную, что ж мы стоим посреди двора?
Мы пошли вслед за сестрой Евдокией, а я шепнула Пете:
– Вы уж, пожалуйста, кушайте хорошо, с аппетитом.
– Что же я, сам не понимаю? – шепнул в ответ сын градоначальника.
Трапезная была велика, но вряд ли могла сразу вместить двести человек. Скорее всего, сестры трапезничали по очереди.
Мы умостились с краю огромного стола, и нам очень скоро принесли по тарелке каши и по миске щей. До поста оставалось еще далеко, так что щи были сварены с говядиной, а каша сдобрена коровьим маслом. Похоже, наша прогулка пробудила в Пете настоящий аппетит, и притворяться ему не пришлось. Мы съели все, что было нам предложено, и запили киселем, сваренным из сушеной малины.
– Спасибо огромное, – сказал Петя сестре Евдокии, которая все это время сидела напротив и молча за нами наблюдала. – Даже сам не знал, как проголодался. И вкусно все. Так что и нам вы очень даже угодили.
– Ну и на доброе вам здоровье! – ответила монахиня. – Теперь и делом можно заниматься. Так что смотреть-то хотите?
– Нам бы вокруг монастыря пройтись, – сказала я. – И еще, если дозволите, на колокольню подняться.
Сестра Евдокия никакого удивления не выказала, просто поднялась со своего места.
– Вокруг монастыря только по двору получится – снаружи снег по пояс, – сказала она на ходу.
– Можно и по двору, – согласилась я.
Двор был обширен, но обход его много времени не занял. Сестра Евдокия поясняла, что за постройки мы проходили. Если спрашивали, то отвечала, если вопросов не было, вела нас дальше. Главное, что меня интересовало, – наличие иных проходов, помимо тех ворот, через которые мы вошли. Оказалось, что в монастырской стене есть еще две двери. Обе они, по словам монахини, не отпирались с самой осени. Да и снежные сугробы перед ними подтверждали ее слова. Сама стена, впрочем, была не слишком высока, так как монастырь строился уже в те времена, когда не было необходимости превращать его в неприступную крепость.
