и делами не считаемся, как и вы, наш почтенный господин. Лишь по вашему велению трудимся преданно, смиренно, усердно. – Хан вернул улыбку Еноту.
Как бы иронично это ни звучало, но с окончанием эпохи военных диктатур киллерский бизнес в Корее пошел в гору. До этого он сводился к тайным операциям, в которых были завязаны лишь несколько планировщиков и киллеры, прошедшие профессиональную подготовку в органах и армии, а также опытные и надежные наемники. Действовали они крайне скрытно. А операции были не столь масштабными, чтобы зваться бизнесом. Знавших об этом убийственном мире или имевших к нему какое-либо касательство было немного, и в услугах киллеров мало кто нуждался. Военные, если им требовалось устранить неугодного, обходились своими силами. Это было время невежества, безразличия и произвола, когда людей, мешавших властям, военные хватали на глазах у близких, запихивали в джип, отвозили в подвалы на горе Намсан, избивали до полусмерти и отпускали домой инвалидами. И никто пикнуть не смел. Поэтому ни военным, ни властям, что было суть одно и то же, не требовались никакие планировщики, чтобы организовать чью-то смерть.
Взлет киллерского бизнеса был связан с приходом к власти новой силы, которой захотелось придать своему правлению добродетельный вид. Представители новой власти выдвинули лозунг: “Уважаемые граждане, будьте спокойны. Мы не военные”, – и, очевидно, думали, что этим обманут народ. Но в какие бы новые одежды ни облачилась власть, сущность ее осталась прежней. Как сказал Дэн Сяопин, неважно, какого цвета кошка, черного или белого, повадки у всех кошек одинаковы.
Проблема, с которой столкнулась власть, желавшая выглядеть благородно, заключалась в том, что старые методы правления не годились. Ненавистных оппозиционеров, говоривших обо всем прямо и откровенно, теперь не смели избивать в подвалах на горе Намсан. Поэтому, чтобы своими действиями не мозолить глаза народу и прессе, чтобы уйти от сложной бюрократической системы, свойственной государственному механизму, чтобы надежно замести следы и чтобы уклониться от ответственности, если впоследствии с них спросят за происшедшее, новая власть пошла на контакт с профессиональными убийцами. И в сфере политических убийств началась эпоха аутсорсинга. Властям было дешевле и проще заказать убийство подрядчику, нежели провернуть его своими руками. И, что важнее всего, это избавляло от опасных последствий. Даже если из-за какой-то ошибки исполнители попадали в руки следователей, заказчики оставались в стороне. Наемного убийцу отправляли в тюрьму, а представители власти изображали перед телекамерами растерянность и удивление, невинно бормоча: “И как такое могло случиться?.. Это воистину ужасная история, вызывающая большое сожаление!”
Киллерский бизнес развивался стремительно благодаря тому, что у государственной власти моду на убийственный аутсорсинг переняли всевозможные компании. У них-то забот было побольше, чем у государства. И вскоре главными клиентами киллерского бизнеса стали не государственные органы, а частные компании. Когда убийство конкурентов превратилось в обыденность, за услугами
