что, кроме основного входа через крышу, которым пользовались все службы и инспекторы, есть еще один, более удобный – через южную торцевую стену блока. Дверью служил массивный лист броневой стали, закамуфлированный под поверхность железобетонной стены.
За четверть века эксплуатации, до нулевого уровня с проверками наведывались нечасто. Основными объектами наблюдений, были подземные этажи, где находился реактор и комплекс добычи руды для продукции завода. В двух верхних, велась обработка. Самый верхний – четвёртый был техническим, а вот этаж нулевого уровня, где работали насосы и вентиляторы систем обеспечивающих жизнедеятельность автономного блока, планово проверялся относительно нечасто, и выход с нулевого цикла перестали помечать на рабочих планах.
Для какой-то надобности, а может, по чьему-то недосмотру, но в инструкциях, которые были у Рига и его сменщиков, про этот дополнительный выход ничего не говорилось. Механизм, открывающий и закрывающий эти двери, был в порядке. Схема была старинная, полувековой давности, но автоматика работала исправно. Для удобства пользования не хватало только пульта для управления тяжелой дверью.
В мастерской нашелся запасной мобильный пульт управления от лебёдки, которая была в грузовом отсеке. Покопавшись в нём и перепаяв пару контактов, Риг сделал из него пульт для открывания и закрывания этого выхода. Теперь можно было спокойно отправляться на прогулку.
Глава одиннадцатая
Никогда, ни в каком документе, ни в какой инструкции прежде не говорилось, что инспектор отряда облуживания должен выходить за пределы здания. Этого просто не должно было быть. Завод полностью автоматизирован и энергонезависим, по крайней мере, в течение года – до следующего визита сервисной бригады. Инспектору нужно только наблюдать за состоянием помещений, оборудования и писать вахтенный журнал. Но, видимо, не зря их так хорошо готовили – в любой момент могла возникнуть нештатная ситуация, и вся ответственность тогда ложилась на плечи рядового инспектора.
Риг никогда не был один на один с дикой природой, да еще так далеко от цивилизации. Походы на рыбалку и туристические маршруты в детстве и молодости – всё это было, но там всегда чувствовался дом, пусть не рядом, но было направление к нему. А здесь? Тысяча километров до метрополии, до цивилизации. Двести километров до аэродрома, промежуточной станции, но ведь и на «перевалке» только склад и конторка сторожей, а вокруг леса, болота, дикие пустоши по которым бродят дикие олени и волки. Впрочем, здесь жили какие-то полудикие племена оленеводов, живущие охотой и рыболовством. Но это казалось вообще какой-то фантастикой.
В юности он одно время даже хотел стать геологом. Жить в полях, горах, лесах, ходить по разным странам. Но, узнав от соседа-геолога, что тому почти целый год приходится сидеть за отчетами и только в короткое лето общаться с природой, понял, что это не для
