и имеющей принципиальную жизненную позицию, в отличии от него беспартийного цехового мастера. Вечер удался на славу. Витёк помылся в коммунальной ванне, нешуточно набил брюхо дефицитами советского продторга и мирно уснул в чистой постели на своём доармейском диване в большой комнате.
После соприкосновения с подушкой, молодое тело младшего сержанта было немедленно унесено феями сна в царство Морфея. Большинство из сладких снов той ночи не оставило следа в памяти Виктора, но как это обычно бывает, лишь тот, последний, самый дурной сон, долго не выходил из головы после пробуждения. Витьку приснился какой-то лес и протекающая в нем река. Но лес тот ничем не напоминал обычный мещёрский пейзаж, знакомый с детства: с елями, клёнами, берёзками, топями и болотами. Река в том лесу радикально отличалась от Оки или лесного ручья, бегущего сквозь чащу. Незнакомые деревья словно смыкали над рекой свои кроны, образуя просторный тоннель, куда не проникал солнечный свет. А река та была достаточно широка с не очень быстрым, но заметным течением. По краям реки, на корнях торчали из воды деревья с маленькими, но острыми шипами на стволах, и с игольчатыми листьями, как у столетника, которые явно не имели ничего общего с флорой средней полосы России. Во сне Витек чувствовал пот, покрывавший все тело. Воздух вокруг был мокрый и горячий, как в парилке. Он плыл на лодке по реке. На той лодке было достаточно людей, но на него никто не обращал внимания, а он всё слышал и всё понимал. Вдруг вдали показалась другая лодка, плывущая им навстречу. В тот самый момент из-под воды вынырнула громадная оранжевая змея, которая хотела броситься на лодку Витька. Она атаковала, но промахнулась и ушла под воду. А потом Витек увидел ту же оранжевую тварь уже над другой лодкой. В этот раз бросок был точен. Змея рассеялась черным дымом в воздухе. Лодка Витька приблизилась к останкам того, что чуть раньше держалось на плаву. Сидя в воде и, держа на руках грудного ребёнка, неестественно подогнув под себя обе ноги, женщина молила о помощи, но люди в лодке Витька только смеялись. Тогда она обратилась к Виктору, и сказала: «Я уйду, а твоя безразличность и тщеславие сделает из тебя чудовище, которое само себя сожрёт». Женщина ушла под воду вместе с ребёнком, а предсмертный плачь младенца, перемешанный со смехом попутчиков Чернова, разбудили младшего сержанта. Он еще полежал некоторое время в постели, пытаясь отойти от страшного сна.
Слова: «Рота или батарея, или курс, подъём! Форма одежды номер два, построение на плацу через минуту» – навсегда остались в памяти многих Российских мужиков, которые служили, служат или уже, как бы и не служат, но всё ещё «в строю». Не знаю как сейчас, но в былые времена эти магические слова поднимали на ноги каждое утро несметную рать от Камчатки до ГДР22.
Трудно передать словами чувство счастья, переполняющее солдата-срочника, которому повезло до окончания срока службы, проснуться в чистой домашней постели без этих
Германская Демократическая Республика, в которой в соответствии с послевоенным разделом мира находилась группа советских войск в Германии
