Грэму дверь.
Он с жадностью оглядел ее, а когда сделал шаг к ней, она подняла руки, не подпуская ближе.
– Это деловой визит, – предупредила она.
Грэма ее слова не охладили, он подошел к ней, обхватил за талию, провел руками по бедрам и прижал к себе.
– Я в любом случае не настроен на разговор, – усмехнулся он, и уже был готов ее поцеловать.
Ева вывернулась из его рук. Один поцелуй – и она пропала.
– Что это был за трюк в газете? – потребовала она ответа.
Грэм пожал плечами:
– Правда вышла наружу.
– Правда… Ты ждешь, что я поверю, будто мой отец заселил весь Чикаго наследниками Уинчестеров? И как удобно, что новость появилась именно сейчас.
– Наш детектив выяснил кое-что, и я не хочу препираться с тобой из-за этого. – Грэм снова шагнул к ней. – Ты должна понять, что это правда.
Ева весьма не изящно фыркнула и развернулась на высоких каблуках – туфли от Кристиана Лабутена – и направилась в гостиную. Это была одна из немногих комнат в ее доме, где они не занимались сексом. Она должна думать о том, что их связь, вполне возможно, закончится. Как и дальше спать с ним, когда он столь твердо настроен на то, чтобы уничтожить ее семью?
– Я знаю, что ты стараешься защитить интересы Карсона. Но ты должен посмотреть на это и с моей точки зрения. Это мой отец. Знаю – вы все его ненавидите. Знаю, что всем вам он не представляется хорошим человеком.
– Он негодяй.
Скрестив руки на груди, Ева продолжила:
– Он умирает. Сейчас не время пачкать грязью его имя в печати.
– Ева…
– Если хочешь, чтобы я пришла в суд, то тебе придется осадить своего брата с его детективом. – Ева не заметила, как приблизилась к Грэму – даже носки туфель уперлись в его ботинки. – Торговаться я не стану.
У него насмешливо дрогнули губы. Ева почувствовала, как стянуло живот, словно у влюбленной школьницы. Только этого не хватало! Она уже связана с ним, уже носит его ребенка. Надо управлять собой, их отношениями. А что у них за отношения? Как назвать то, что они делают? Какой ярлык приклеить?
Да никакой. Все непонятно. Они находят понимание, кажется, исключительно в спальне. Секс давал ощущение того, что в их личном мирке все замечательно. А затем – холодная пощечина из реального мира.
– Перестань усмехаться…
Рука Грэма обвила ей талию, и он прижал ее к себе.
– Не смей меня целовать. Это ни к чему.
– Почему же? – прошептал он ей на ухо. Легкие поцелуи проложили дорожку по скулам, а руки обхватили бедра.
Руки Грэма, его губы, его тело – вот способ забыть обо всем, думать лишь о том, как собственное тело просыпается к жизни. Но не сегодня.
Ева уперлась ладонями ему в грудь и отстранилась.
– Нет. Сексом меня не отвлечешь.
