из-за этого не может приехать в гости проведать внучку. Вот Марьяша подрастет, и тогда они будут возить ее к бабушке.
– Может, бабушка потренируется справляться с фобиями? Это лечится, если что, – сказала Людмила Никандровна.
Женя обиделся и молчал до вечера. Настя фыркнула и просила мужа «не обращать внимания, она всегда такая». Просила специально громким шепотом, чтобы Людмила Никандровна непременно услышала.
Вечером Женя долго общался с матерью, для чего закрылся в ванной.
– Пора Марьяшу купать, – напомнила Людмила Никандровна.
– А где ему разговаривать? – возмутилась Настя.
– А где мне мыть вашу дочь?
Настя опять фыркнула и начала стучаться в дверь ванной. Людмила Никандровна закрыла глаза и представила, как Нинка ударом ноги вышибает эту самую дверь.
Утром Женя сообщил, что они приняли решение воспитывать ребенка «чистым», о чем торжественно объявил за завтраком.
– Это как? – не поняла Людмила Никандровна.
– Никаких прививок и лекарств. Только травы.
– А, ну конечно, я могла бы сама догадаться, – кивнула Людмила Никандровна.
Зять, как выяснилось при более близком знакомстве, вдруг начал исповедовать вегетарианство, голодание, очистительные процедуры кишечника, детоксы и прочие чистки водой, солнцем и медитациями. А вслед за ним и Настя.
– Может, колбаски? Докторской, тонкой, как ты любишь? – спрашивала Людмила Никандровна у дочери.
– Мам, ты специально, да? – кричала Настя, которая явно не отказалась бы от куска колбасы или котлеты.
Да, Людмила Никандровна тогда частенько ловила себя на том, что делает все специально – издевается, доводит ситуацию до полного абсурда, просто чтобы самой не сойти с ума.
Новоиспеченный отец тем временем на радостях предложил Насте набить татуировку, чтобы подтвердить их духовную и физическую связь. За духовность отвечал выбранный рисунок – ящер, а за физику – место татуировки, ягодица. Задумка Евгению казалась гениальной – он хотел сделать тату на левой половине пятой точки, а Насте предложил украсить правую. Настя согласилась, поскольку Женя рассказывал, какая прекрасная получится семейная фотография, которую они будут показывать подросшей дочери – ящерицы смотрят друг на друга, когда их носители лежат жопами кверху.
Людмила Никандровна позвонила Нинке и попросила принять сбрендившую под влиянием мужа дочь и отговорить ее от ящера на попе. Нинка, ругаясь матом как сапожник, прочитала Насте, которую знала с младенчества, лекцию по дерматологии, а заодно и по смысловому значению ящеров на разных местах. Нинка хорошо подготовилась, недаром была отличницей на курсе, и провела исторический экскурс – от Северной Америки до древних славян. Естественно, все было связано
