И солнца лик глядит из-под небес.
Травинка каждая теплом твоим согрета,
И в зной полуденный прохладу дарит лес.
Тебе познавшему секреты мирозданья,
Известно всё: что будет и что есть.
Твой дух живёт во всех моих рожденьях,
Храня меня, пока творю я здесь.
Когда иссякну, примешь ты с любовью
Своё дитя, чтоб дать ему покой.
Наполнишь силой, мудростью, и снова
Вернёшь на землю раннею весной.
глава 1
Ночное небо внезапно озарилось бесчисленными вспышками. Словно мириады падающих звёзд, сверкнув на миг в вышине, устремились вниз и, попадая на соломенные крыши небольшого селения, обнесённого частоколом из брёвен, моментально воспламеняли их. Вслед за ними посыпался целый дождь стрел, моментально нашедший свои жертвы. Звук рожка дозорного опоздал. Истошные вопли нападавших, не таящихся больше, перекрывали треск горящих построек. Полусонные люди, выскакивая из объятых пламенем домов, так и не успев понять, что происходит, тут же падали замертво. Лишь немногим удалось добежать до бревенчатых стен и оказаться вне зоны обстрела, укрывшись под ними. Эван – глава совета старейшин, призывал оставшихся в живых к порядку. Его громкий голос затмевал даже дикие крики нападающих. Слова, проникая в сознание людей, постепенно возымели своё действие, и диурды стали исчезать, материализуясь за многие вёрсты, в условленном месте, как они всегда поступали при подобных непредвиденных обстоятельствах. Дождь из стрел поиссяк: толи они кончились у нападающих, толи, повинуясь чьей-то команде, лучники прекратили обстрел. И вскоре стало понятно, по какой причине – мощный удар потряс стену. Надеясь проломить её тяжелыми валунами, нападающая сторона пустила в ход катапульту. Это могло означать только одно, – напавшие желали захватить кого-нибудь из диурдов в плен. Элекс – сын Эвана шепнул прижавшейся к нему младшей сестрёнке, тринадцати лет отроду:
– Вишь, чего захотели, Кася? Пленить нас. Ну, это у них не выйдет!
– Элекс, братишка, – испуганно отвечала девочка. – А вдруг кто раненный попадёт к ним в руки?
Элекс замер, поражённый неожиданным предположением сестры. Отблески близкого пожарища играли на его серьёзном не по годам лице. Касс, ожидающая ответа старшего брата, заметила, как внезапно черты его лица обострились. Видимо он боролся с сомнениями и обдумывал выбор в принятие какого-то важного решения.
– Отправляйся одна к месту сбора, Кася. Я присоединюсь позднее.
– Хорошо, Элекс, – согласилась она. – Но если с тобой что случится, отец будет меня ругать. Юноша, усмехнувшись, ласково обнял сестрёнку, чмокнув её в щёку.
– За меня не волнуйся, ты же знаешь, – я быстр. Враги не успеют и глазом моргнуть, как я исчезну. Лучше поскорее присоединяйся к Амелии и её маме. Элекс подтолкнул сестрёнку к соседской девочке – её ровеснице, которая со своей мамой готовилась к перемещению тел. Сам же он устремился к лежащим на земле людям, истекающим кровью, которые нуждались в срочной помощи.
– Осторожен будь! – прокричала ему вслед Касс, провожая его взглядом, взволнованных зелёных глаз, и крестообразным взмахом руки, как учил отец, желая удачи.
Припав на колено возле одного из сельчан, юноша убедился, что тот мертв. Четыре стрелы пронзили его тело, пятая угодила точно в сердце. Вздохнув, Элекс отодвинулся к следующему, уловив боковым зрением, какое-то движение справа от себя. Его отец с немногочисленными помощниками занимался тем же делом. Заметив сына, Эван прокричал:
– Почему ты здесь? Я же велел тебе вместе с сестрой покинуть селение!
Опасаясь, что его отправят отсюда, Элекс быстро заговорил, защищаясь:
– Мне уже шестнадцать, отец! Я имею право выполнять обязанности мужчин!
Махнув рукой, понимая, что спорить сейчас бесполезно, Эван продолжил своё занятие. Он со своими помощниками уже успел спасти нескольких пострадавших и не терял надежды обнаружить ещё кого-нибудь живым. Товарищи его то и дело растворялись в пространстве, совершая перемещения со спасёнными мужчинами и женщинами. Взгляд Элекса наткнулся на воз, опрокинутый гнедой лошадёнкой, так же нашедшей преждевременную смерть от слепо выпушенных стрел нападавших. Ему показалось будто под сеном, которое выпало из опрокинутого воза, доносятся слабые стоны. Быстро приблизившись и разгребая руками сухую траву, уже начинавшую тлеть от нестерпимого жара пылающей конюшни, он увидел девочку. Элекс сразу же узнал её: ровесница Касс, подруга её игр. Белокурые волосы, обрамляющие миловидное личико искажённое болью, были залиты кровью, которая вытекала из раны в горле, пробитым стрелой. Глаза её были закрыты, но хриплое дыхание, вырывавшееся из груди, свидетельствовало
