сына, лишь спустя какое-то время, когда тот вернулся вновь к реальности, он, взяв Элекса за руку, шепнул: – «Пора», – и поклонился до земли, прощаясь с этим странным местом.
– Материализовываться на этом месте не желательно, чтобы не разрушать целостности души моей матушки, – пояснил он сыну причину их длительного пешего путешествия. – Но в обратный путь отбыть можно и отсюда.
Через миг, оказавшись вновь под дубом, на краю временного лагеря диурдов, они присели под его раскидистой кроной.
– Что ты почувствовал сынок? – спросил Эван.
– Какое-то непонятное чувство, словно я соприкоснулся с живым человеком.
– Скоро ты научишься говорить с ней, как это делаю я. Имя моей мамы – Надежда, не случайно было дано ей при рождении. Она собрала оставшихся потомков ладийцев и продолжила их дело, тем самым, заронив надежду на счастливый исход в сердцах людей которых объединила. Она добровольно ушла из жизни, дабы вечно нести знания людям. Её душа в каждом камне святилища, в каждой травинке, в каждом деревце того места, но она навечно прикована к нему, не имея возможности возродиться среди людей. Это великая жертва, но она оправдана, ибо она исполняет своё предназначение, даруя людям надежду. Возможно, я тоже изберу подобный путь.
– Ты говоришь так, словно завтра покидаешь нас! – воскликнул взволнованный Элекс.
– Нет, нет, – улыбнулся отец. – Я ещё не исполнил своего предназначения: не нашёл себе приемника. Но, согласись! Рукописи горят в кострах бесконечных войн, устные предания обрастают вымыслом, как в случае с Варгеном, или умышленно переиначиваются врагами на благо их коварных замыслов. Это единственный путь для сохранения истины в веках.
Элексу показалось, что его отец обрел прежнее расположение духа после посещения своей матушки. Вскоре, это косвенно подтвердилось.
– Сейчас главное другое, – произнёс он. – Кася, жива.
– Как ты это узнал и когда?
– Пять минут назад. Моя мама нашла её, она в стане врагов.
– Не понимаю, – отозвался на эту новость Элекс. – Тогда она могла давно присоединиться к нам. Какие же оковы держат её?
– Наверное, оковы того же рода, что усыпили бдительность дозорного вчера ночью. Он ничего не услышал и не почувствовал до самой своей смерти. У «чёрных» много средств, и среди нападавших, несомненно, был хотя бы один из этих слуг Великого жреца.
* * *
Касс открыла глаза. Боль в руке от укуса пчелы, как ей почему-то казалось, стихала, но голова раскалывалась от боли. В небе ни одной звездочки. «Наверное, я дома», – подумалось ей. Тусклый свет в конце комнаты, заслоняемый чьей-то фигурой, не позволял разглядеть четко что-либо.
– Элекс, – позвала она. – Это ты Элекс?
Незнакомый мужчина в чёрном плаще, абсолютно лысый, приблизился к ней со светильником в одной руке, в другой он держал пиалу с водой.
– Выпей… это, тебе станет…
