style="font-size:15px;"> Девушка окатила его холодным, каким-то геральдическим взглядом. Попросила:
– Руку убери. Пожалуйста.
Сказано было таким тоном, что Жека счел за благо отвалить, пока его не обварили горячим кофе. Устало опустившись на табуретку, он смотрел на девушку. Та налила кофе в кружку, щедро добавила молока, посластила. Присев на подоконник, сделала глоток. Все это время она не глядела на Жеку, а по ее лицу раз или два пробежала рябь микроэмоций.
– Вот вы где! – появилась на кухне виновница торжества, за спиной которой маячил Серж.
– Шато Марго, я поеду. Завтра на работу, – сказала Настя. – Сейчас такси вызову, пока кофе допиваю.
– В субботу появишься?
– Посмотрим. До субботы дожить надо.
– Проводишь девушку? – посмотрела Марго на Жеку.
– Если она не против, – ответил он. – Я заодно вам стихи почитаю, Людмила Прокофьевна, – пообещал он Насте.
Тесный лифт заставил пересечься их личные пространства, они стояли у противоположных стенок и смотрели друг другу в глаза. И тут Жека вспомнил имя той актрисы.
– Точно, ты похожа на Натали Портман. С глазами цвета виски.
– Комплимент пьяного мужчины, – усмехнулась Настя. – А у тебя глаза как шляпки ржавых гвоздей в свернувшемся молоке.
Жека подумал, что выглядит это, наверное, не очень. Они вышли из дома. Было темно и прохладно, из подворотен задувал ветер.
– Где живешь? – поинтересовался Жека.
– Далеко и дорого, – неопределенно ответила Настя. – Вот и такси…
Вызванная черная «камри» остановилась рядом с ними. Пожилой русский бомбила за рулем, Лепс из колонок.
– Спасибо, что проводил, – сказала девушка. – Пока!
– Пока, – помахал рукой Жека. – Знаешь, ты красивая, но при этом такая…
– Какая? – уже сев в «камри», Настя снизу вверх посмотрела на него.
Жека поискал слова, чтобы не нахамить напоследок.
– Будто сделанная в «Икее». Стильная и холодная. Но скоро сломаешься. Я сижу у окна, вспоминаю юность. Улыбнусь порой, порой отплюнусь. Это «отплюнусь» про тебя, потому что я постараюсь запомнить тебя толстухой.
Несколько секунд Настя внимательно разглядывала его, будто впервые видела, потом спросила:
– Как тебя зовут? Извини, но я забыла.
Забыла…
– Жека, – ответил он.
– Значит, Жека, – произнесла Настя с интонацией Веры Алентовой из «Москва слезам не верит». – Только этого мне не хватало. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Когда машина, увозившая его разбитое сердце, скрылась из виду, Жека двинулся к дому. Пойду плакать, подумал он. И слушать канадских хиппарей «A Silver Mt. Zion». Самую печальную музыку на свете.
Зазвонил айфон. Матроскин.
– Жека,
