style="font-size:15px;"> Бероз, вавилонский жрец (III в. до P. X.), вероятно посвященный в таинства Таммуза, сообщает древний миф о творении человека:
«Видя, что земля плодородна и необитаема, Бэл (Мардук) отрубил себе голову, и прочие боги, смесив текущую кровь с землею, вылепили человеков; потому-то обладают они разумом и причастны божеской природе». ’Αφελειν την ˜αυτου κεφαλήν καˆ το ῥυὸv αŒμα τους ¥λλους θεους φυράσαι τῇ γῇ και διαπλάσαι τοὺς ἀνθρώπους διό νοηρούς τε εЌναι και φρονήσεως θείας μετέχειν (Berossi. Fragm., ap. Damasc., de prim. princip., cap. 125).
Только в косматых, звериных сердцах мог родиться этот исполинский, каменный бред. Но и в каменной грубости – нежность лилейная: Бог умирает из любви к человеку.
В книге Бытия (II, 7) Бог создает человека из «красной земли», afar, «лепит» его, уасаr, как горшечник лепит сосуд. Земля – красная, может быть, потому, что смешана тоже с кровью, но чьею, здесь уже не сказано.
В позднейшем вавилонском мифе о творении мира – Епûта eliš – люди созданы из крови не бога Мардука, а дьявола Кингу (Kingu), сообщника восставшей на богов Тиамат (Thiamat), Преисподней (VI, 5–24). Как бы ужаснувшись богоубийства, человеческая мысль прикрывает мистерию мифом, бездну ночи – покровом дня.
Но древнейший подлинник того же мифа подтверждает страшное сказание Бероза:
Боги призвали богиню,
Мудрую Мами, Помощницу:
«Ты, единая плоть материнская,
Можешь создать человеков.
Создай же их, да иго богов понесут».
Открывает уста свои Мами Великая,
Великим богам говорит:
«Я одна не могу…»
Здесь клинопись стерта, а дальше можно прочесть:
Открывает уста свои Эа,
Великим богам говорит:
«Бога должно заклать…
С божеской плотью и кровью
Мами глину смесить…»
Этот заколаемый бог и есть Озирис, Великая жертва, Таммуз, Истинный Сын – первая на земле тень Агнца, закланного от создания мира. Только для того и смесит Великая Матерь глину с божескою плотью и кровью, чтобы могло совершаться некогда таинство Плоти и Крови.
Так шепот бездонной древности отвечает громам Евхаристии: «Да молчит всякая плоть человечья и да стоит со страхом и трепетом, Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным».
Бог умер однажды, чтобы человек родился, и снова умер, чтобы человек воскрес.
Знамение Ионы пророка есть знамение Сына Человеческого: «Ибо, как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли» (Матф. XII, 40).
Имя Иона – от бога Fa-Ia-Jahwe. Эа, бог-рыба, изображается на вавилонских памятниках человеком в рыбьей коже, как Иона во чреве кита. Бог Эа-Оаннес, выходя из моря, подобно пророку Ионе, учит людей, проповедует.
Иона нисходит в сердце морей, как Таммуз – в сердце земли, как Гильгамеш – на дно океана, как все первое человечество
