стало невыносимо тяжело и она убежала, чтобы не вскрикнуть или не заплакать.
Владимир Константинович молчал.
В спальне Ксения Петровна торопливо открыла электричество, сняла шляпу и подбежала к столу за ключами.
На столе лежала нераспечатанная телеграмма.
– Володя, это твоя депеша? Нет?
Не получив ответа, Ксения Петровна как во сне, вскрыла телеграмму и прочла:
«По поручению командира полка, сообщаю вам, что супруг ваш поручик Иваненко убит сегодня в стычке с неприятелем».
Она уронила бумагу и, еле произнося слова, сказала:
– Во…лодя… что это? Ты видел. Это… ошибка.
– Володя!
Ответа не было. Ксения Петровна вышла в переднюю, – никого. Дверь на лестницу закрыта. Везде темно.
– Володя!
Она медленно, еле ступая, обошла всю квартиру. Нигде никого не было.
Тишина, – только слышно дыхание спящего ребенка.
Ксения Петровна остановилась и закрыла лицо руками. Потом, все поняв, но не плача и не крича, пошла в спальню, перекрестилась и стала на колени перед темневшей в углу иконой Всех Скорбящих Радости.
11 марта
Петроградский рассказ
– Это очень страшно… Я теперь всю ночь не засну.
Людмила Петровна потерла озябшие руки и взглянула на часы.
– Как поздно! Надо мне собираться.
В столовой пили чай. Низкая лампа ярко освещала печенья и чашки и темной зеленью заливала лица и стены.
Ольшевский улыбнулся.
– Посидите еще… А разве… вы не учили этого?
– Нет, у нас в учебнике, кажется, было сказано. Павел скончался 11-го марта. И больше ничего. В восьмом классе говорили, я помню. И потом я читала у Мережковского. А сегодня разве 11-е? Сегодня 10-е.
– Нет, 11-е.
– Ах, да, правда. Завтра тетя Вера приедет, 12-го. Ну, мне пора идти уже.
– Да, милая, – Ольшевский понизил голос, – мне очень стыдно, что я не могу проводить вас, но вы знаете.
Дремавшая за самоваром старушка вдруг встрепенулась.
– Ну, Людочка тебя извинит. Как можно в такую погоду выйти. Так ведь и воспаление можно получить, спаси Бог.
– Нет, конечно, – Людмила Петровна встала, – оставайтесь вы дома. А то будете еще два месяца кашлять. Очень красиво! Вот помогите мне одеться лучше. До свидания, Ольга Сергеевна.
В передней от белых блестящих стен казалось очень светло. Ольшевский подошел к зеркалу и, сняв очки, озабоченно взглянул на свои сбившиеся волосы и узкую бородку.
– Хороши, хороши! – Людмила Петровна коротко засмеялась и вдруг села на стул. – Господи, как вы все-таки напугали меня вашим рассказом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
