href="#n_57" type="note">[57]. Однако об их соответствии нормам международного права того времени свидетельствует то, что эти договоры по просьбе глав МИД стран Балтии были зарегистрированы (депонированы) в Лиге Наций[58]. «Хотя и под давлением, правительства стран Балтии все же согласились с условиями договоров о взаимопомощи, – пишет современный эстонский юрист Л. Мялксоо. – Эти договоры применялись на практике более чем полгода, поэтому говорить об их недействительности задним числом было бы фикцией. Кроме того, в то время доминировало мнение юристов… согласно которому заключенные под принуждением договоры не были автоматически недействительными»[59].
Неудивительно, что, по сообщению посланника Латвии в Москве, «после подписания пактов взаимопомощи Балтийских государств и Советского Союза интерес в дипломатическом корпусе к Балтийским государствам ослаб. Большая часть соглашения восприняла как неизбежный, но единственный правильный выход из создавшейся новой ситуации» (док. № 23).
Политические причины заключения договоров о взаимопомощи были вполне очевидны. Яркой иллюстрацией преследуемых советской стороной целей служит датированное 24 сентября 1939 г. заявление В.М. Молотова министру иностранных дел Эстонии К. Сельтеру: «Договор с Германией имеет определенный срок действия. Так что ни мы, ни Германия не сложили оружия… Польско-германская война показала, что великая держава не может передоверить свою безопасность другим… Поэтому естественно, что Советский Союз возьмет в свои руки обеспечение этой безопасности»[60]. Во время переговоров с литовским министром иностранных дел звучали аналогичные объяснения: «Москва подчеркивала повторно, что СССР интересует только создание военного противовеса на Балтийском побережье. Гитлер является incalculable: он мечется из стороны в сторону и в целом считается только с вооруженной силой» (док. № 20). После заключения советско-латвийского договора о взаимопомощи советская позиция была символически подчеркнута организацией коллективного просмотра фильма «Если завтра война…». Латвийский военный атташе Я. Залитис записал: «Содержание фильма: бои Красной Армии с напавшей на Советский Союз германской армией» (док. № 42).
Антигерманскую направленность действий СССР в Прибалтике прекрасно понимали в Англии. 5 октября 1939 г. У. Черчилль, несколькими днями ранее назначенный первым лордом Адмиралтейства, встретился с советским полпредом И.М. Майским. Черчилль изложил свое понимание внешнеполитической ситуации: «СССР становится хозяином советской части Балтийского моря. Хорошо это или плохо с точки зрения британских интересов? Хорошо. Правда, кое-кто из лейбористско-либеральных сентименталистов проливает слезы по проводу «русского протектората» над Эстонией или Латвией, но к этому нельзя относиться серьезно. По существу же последние действия советского] правительства] в Прибалтике соответствуют интересам Англии, ибо они сокращают возможный «лебенсраум» Гитлера. Если балтийские страны
Свидетельство о регистрации в Лиге Наций пакта о взаимопомощи между СССР и Эстонией от 13 октября 1939 г. // Полпреды сообщают… С. 115; Свидетельство о регистрации в Лиге Наций пакта о взаимопомощи между СССР и Латвией от 3 ноября 1939 г. // Там же. С. 161.
Запись переговоров министра иностранных дел Эстонии К. Сельтера с наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым 24–25 сентября 1939 г. // От пакта Молотова-Риббентропа до договора о базах. С. 139.
