открыл капот, рассматривая двигатель. Не обнаружив и там ничего незаконного, он захлопнул крышку и, отряхнув руки, приветливо улыбнулся:
– Ну, и ладно, езжайте себе с Богом, чего там. На въезде в город еще один пост будет, привет ребятам от меня передайте, ладно?
– Да без проблем, передадим, – вежливо улыбнувшись, равнодушно пожал плечами журналист. – До свидания, товарищ прапорщик.
– И вам до свиданья, хлопцы. Только маленький совет: возвращайтесь до шести вечера, иначе потом будут проблемы – не выпустим, по инструкции не положено, придется в машине ночевать, – прапорщик отступил назад и поднял давно не крашенный красно-белый шлагбаум с проржавевшей табличкой, на которой еще можно было разобрать трафаретную надпись: «СТІЙ, ЗАБОРОНЕНА ЗОНА! ПРЕД’ЯВІ ПЕРЕПУСТКУ!»
Автомобиль миновал пропускной пункт и, быстро набрав скорость, помчался по вполне приличного качества асфальтовой дороге, явно уже не раз отремонтированной после того давнего и страшного апрельского дня. Часовой несколько секунд смотрел вслед, задумчиво хмурясь, затем пожал плечами, опустил шлагбаум и вытащил из кармана форменной куртки сигареты (курить в Зоне в принципе не рекомендовалось из-за повышенной радиации и положений Устава боевой службы спецчастей Внутренних войск, но этому правилу мало кто следовал). Закурив, он оперся на жалобно скрипнувший шлагбаум и пробормотал себе под нос:
– Ездят тут, снимают, статейки пишут. Делать им больше нечего, только лишние рентгены ловить! Молодые еще, дурные, все никак острых ощущений не нахватаются… – прапор раздраженно стряхнул пепел, снял с форменного ремня мотороловскую рацию и нажал тангету:
– Сто восьмой, я сто тринадцатый, прием! Пропущена автомашина «УАЗ», цвета хаки, местная, госномер Катерина, Христина, единица, семь, полста пять. На борту два журналиста: Дмитрий Кольцов и Вадим Никонов. Разрешение на аппаратуру есть. Цель прибытия: создание репортажа. Двигаются по направлению к сто десятому. Как принял? Прием.
Рация прошипела подтверждением и вернулась на свое место. Прапорщик пытался понять, что ему показалось странным в только что уехавших журналистах. И, как ни странно, понял: взгляды, которыми те обменивались, пока он их документы смотрел да салон досматривал. Очень такие серьезные взгляды, как-то не слишком свойственные ушлой и бесшабашной журналистской братии.
Последний раз он видел подобные лет двадцать назад, будучи еще молодым, только-только отслужившим срочную, курсантом Золочевской школы прапорщиков, случайно пересекшимся на загородном полигоне с гэбэшным спецназом. Те ребятки тоже так друг на друга смотрели, когда свои способности в рукопашке и стрельбе демонстрировали.
Вот, кстати, и еще одно наблюдение: никаких сумок с фотовидеоаппаратурой, которые представители СМИ почти всегда за собой таскают, в машине не было, а разрешение на провоз предъявили. Хотя, конечно, нынешние цифровые камеры свободно в кармане умещаются, но все-таки как-то оно все… странно.
