style="font-size:15px;"> – С нашим прейскурантом, – Митрофан Митрофанович шумно сглотнул неловкость, – Вы можете ознакомиться на сайте Центра Кардиологии. Или, – врач посмотрел на уставшее немолодое лицо, – Попросите распечатку на первом этаже в Бюро пропусков.
– Сколько будет стоить операция в вашем исполнении? – без тени смущения пояснила Штерн.
Застланные голубыми линзами глаза сощурились. Объятая белым ситцем рука потянулась к склеенным листочкам. Благообразные пальчики, сверкнув прозрачным лаком, обхватили золотистую ручку. Тонкое как лезвие перо скорее голубым, чем синим, скрупулёзно вывело ровно шесть цифр. Сама сумма являлась не совсем ровной, но рождена она была ровно шестью знаками.
Ангелина ясно видела те числа, словно то и не отрешённый асфальт под ногами простирался, а современный экран, по которому без конца демонстрировались лоскуты прошлого. Она даже опять кивнула, как будто её седая голова не под мрачным небом, а пред холёным лицом, не скрывающим вопросительности.
– Договорились, – томно улыбнулся Митрофан Митрофанович. – Тогда ждите, когда у меня появится окошко. Деньги после операции.
– Почему после? – зачем-то спросила та, у которой на руках не было и половины очерченной суммы.
– Так принято, – мягко пояснил врач.
– Тогда мы можем ехать домой? – встрепенулась Штерн, мысленно перебирая содержимое холодильника.
– Вы —да, – несколько царственно произнёс собеседник, – А ваш муж пусть пока останется у нас. Пройдёт обследования, сдаст анализы, а там и я освобожусь.
– Так он же уже сдавал…. анализы.
– Ну, милая моя, в нашем деле этого добра много не бывает.
Он снова улыбнулся. Она впервые так громко попрощалась и вышла. Наверное, голос постарался перекричать мысли. Но не смог. Она совсем забыла спросить про сердце Бореньки: будет ли оно так же биться во время операции или…. Или бесконечно страшно допускать даже в мозг. Тем паче что сейчас там занято – там поселилась загадка:
– Где же мне найти такие деньги?
Добравшись до дома, невеста, упав на гостевой диван, из последних сил не давала себе упасть духом.
– Бриллианты эти продам! – осенило ту, что к доставшимся от бабушки драгоценностям не пылала ни любовью, ни страстью.
Жалость, конечно, присутствовала, всё ж таки семейная ценность. Однако в сравнении с ценностью своей будущей семьи пусть дорогие, но всё одно побрякушки, явно проигрывали. Успокоившись мыслями, Ангелина Ароновна, сама того не заметив, успокоилась телом. На том гостевом диване, даже не раздевшись. Так затрапезно день первый, изуродованный отсутствием Бореньки, переехал в день второй.
Вечер лениво сползал с небосклона. Прохожие спешили поскорее запрыгнуть в метро, чтобы там, в усыпальнице
