ничего не найдете. Духи-хранители сокровища намеренно обманывают вас. Они хранят клад для потомка тамплиеров, достойного продолжить их дело.
Неожиданно последовал театральный эффект: Жак Брейер сообщил, что духи признали в нем новое воплощение Жака дю Моле. Опять начались ночные бдения в Алхимической башне. Брейер вызвал Гийома де Боже, называл его «братец» и просил раскрыть тайну сокровища. Великий магистр и его духи остались глухи к мольбам…»
В путь двинулись ни свет, ни заря. То есть, по причине того, что погода опять не баловала, было сумеречно, солнца не предвиделось. Сэр Ланселот принялся ворчать по поводу слишком уж затянувшегося ненастья, когда, осознав, что ведет себя недостойно рыцаря, поинтересовался у Владимира, что это вчера вечером так жарко обсуждалось за соседним столом. Тот, как мог, передал общее содержание разговора, после чего сэр Ланселот авторитетно заявил:
– Все эти принцессы и колдуны – чепуха, недостойная рыцаря, коему надлежит прежде всего участвовать в битвах, не важно, с кем. На худой случай, в рыцарских поединках. Остальное вполне может подождать подходящего случая. Вот, к примеру, мне рассказывали случай, полностью подтверждающий мои слова. И хотя приключился он не с рыцарем, тем не менее, я расскажу его тебе в качестве назидания.
Жил-был один королевич. Будучи ярко выраженным представителем золотой молодежи, он, наскучив всевозможными развлечениями и не определив себя ни к какому делу, настолько надоел во дворце своим нытьем и жалобами на несчастную судьбу, что было решено его женить, каковую мысль ему и внушили, не смотря на обычное в подобных случаях неприятие мнения, не являющегося собственным. Кто-то очень кстати припомнил, что надысь какой-то мавританский великан похитил подходящую принцессу, и прячет ее у себя в замке, время от времени предавая лютой казни всех ее потенциальных освободителей, а по сути своей – соискателей ее руки. На самом же деле, великан тот ничем подобным не занимался, поскольку был добр сердцем, не смотря на всеобъемлющую скупость. Кто распускал о нем порочащие слухи, достоверно неизвестно, возможно, что и он сам, поскольку подавляющее большинство (если не все) тех самых потенциальных освободителей, положив на одну чашу весов возможность лишиться головы, а на другую – семейную жизнь (как-то она еще сложится?), благоразумно искали других принцесс, сватовство за которых не содержало элементов риска.
Королевичу же, которому по причине отчаянной скуки море было по колено, а благоразумие чуждо, приключение сие казалось весьма действенным лекарством того состояния, в котором он пребывал. Выведав, где именно следует искать замок великана, он отправился туда в одиночку, прихватив с собой кошелек с золотом и вооружившись мечом. Правду сказать, первым он владел более изрядно, нежели вторым, однако рассчитывал на удачу и авось.
Идет он это себе, прутиком головки у цветов сбивает, мечтает о том, как явится, как победит великана за явным преимуществом, как принцесса, едва завидев его, потеряет голову
