так, что все вокруг будут смеяться. В преддверии неумолимо приближающихся рождественских и прочих праздников все умное мы отложили на потом, до следующего года, и просто болтали.
Несерьезное[5]
«А давайте встретимся прямо на Чистых прудах, выпьем по бокалу – нет, по стаканчику картонному – шампанского и разъедемся. По домам, по друзьям, по улицам – не знаю, куда».
Она может быть серьезной, печальной, гневной, светской. А может быть тихой, успокоенной, домашней и «травить байки» так, что все вокруг будут смеяться. В преддверии неумолимо приближающихся рождественских и прочих праздников все умное мы отложили на потом, до следующего года, и просто болтали. Гоняя чаи и закусывая крохотными пирожками с яблоками. От них пахло детством и Новым годом. На улице падал снег. В ротонде перед «Современником» мигала огнями елка и светилось число, о котором сейчас все говорят, – 2000.
– Вы ощущаете магию цифр в последних годах тысячелетия – 1999-й, 2000-й?
– Три нуля, три девятки? Нет, совсем. Наверное, я не мистик. У меня свои «тараканы», свои странности. На них, может быть, и строится мой собственный фатализм. Я слушаю свой внутренний голос, он мне и подсказывает, чего я не могу и не хочу преступать. Иногда эти внутренние импульсы рождают вполне устойчивые традиции.
– Например – чтобы нам было понятно.
– Например, я никогда не нарушала традиции празднования своего дня рождения (19 декабря. – Н.К.). Есть люди, которые кокетничают: «Я никогда его не справляю! Ой, это для меня такой тяжелый день!» А я – наоборот. Я вообще благодарный человек по природе. Мой день рождения всегда был для меня праздником. Просто потому, что мне подарено такое счастье – жить. И всегда в этот день у меня было полно гостей. Сначала это происходило в гримерке или в номере на гастролях – иногда просто на полу. Потом были дни рождения в нашей с Евстигнеевым однокомнатной квартире, потом в двухкомнатной на Рылеева, когда мы объединились с моим вторым мужем, но и там всегда не хватало места. В одной комнате мог петь Володя Высоцкий, а в другой – Женя Евтушенко читал стихи, и были заняты все сидячие места, вплоть до туалета. Традиция не нарушалась даже тогда, когда, я помню, однажды заболела, и довольно тяжело, уже в квартире на Воровского. У меня была высокая температура, я лежала, но все равно сказала: «Накрывайте!» На сколько накрывать? «Ну накрывайте человек на сорок». И снова была толпа людей. Время от времени они заходили ко мне с рюмкой чокаться и отправлялись праздновать дальше. Я даже не встала ни разу. И вдруг в этом году я поняла, что не могу – не хочу! – быть в этот день в Москве, потому что мой день рождения фатально совпал с выборами. Принимать на себя ауру, которая создалась вокруг этого события? Мой организм это отторгнул. Так что впервые за свою жизнь в этом году я удрала со своего дня рождения. Не от выборов – я проголосовала там, где была, – но от своего дня рождения в этот день.
– А что подсказывает вам внутренний
ТВ Парк. 1999. № 51. 27 декабря.
